Я НЕНАВИЖУ хруст шоколадной фольги. Он напоминает треск разворачиваемых в полный рост серебристых пакетов - на фронте в них "пакуют" убитых солдат и офицеров.
РОСТОВ-НА-ДОНУ. Отсюда и по сегодняшний день во все уголки России (как когда-то из Кабула) разлетаются транспортные самолеты - "черные тюльпаны" со страшным грузом-200 на борту. Четыре года назад была сформирована единственная в Вооруженных силах России штатная часть, которая готовит к "параду смерти" - похоронам всех военнослужащих, погибающих в Чечне и на Северном Кавказе. Во всем мире существуют два таких траурных подразделения: одно - в штате Оклахома в США, другое - 522-й Центр приема, обработки и отправки погибших в окружном госпитале СКВО.
Без права на ошибку
ТРИДЦАТЬ солдат и офицеров этого подразделения не ходят в атаку с оружием в руках, но почти ежедневно сталкиваются со смертью. Неся круглосуточное дежурство, они готовы в любой момент, надев каску и бронежилет, выехать в командировку на фронт. Так это было, когда над Ханкалой боевики сбили вертолет Ми-26; останки погибших приходилось выносить на руках через минные поля. С риском для жизни они доставляли в центр тела 84 псковских десантников, погибших под Улус-Кертом.
Иногда солдатам центра выплачивают денежное вознаграждение за службу в зоне боевых действий, а офицерам за специфику похоронной службы доплачивают к основному жалованью около 1500 рублей. За четыре года второй чеченской войны через их руки прошли все четыре тысячи погибших военных в Чечне. Так что человеческого горя в центре хлебнули с лихвой, и ранняя седина на стриженных под ноль солдатских головах говорит о многом.
Перекрестившись, вхожу на главный объект центра - громадный ангар, где в две "шеренги" стоят 17 холодильных блоков (итальянское оборудование стоимостью около 1 млн. долл.). Они рассчитаны на размещение в камерах из нержавеющей стали 408 погибших. От стен покойницкой веет холодом и неистребимым (несмотря на тщательную дезинфекцию) трупным запахом. На стене морга - икона с изображением Божией Матери. Как только сюда поступают очередные погибшие солдаты, рядом со святым ликом зажигается лампадка. Словно маячок смерти, огонек которого горит до тех пор, пока "цинкового мальчика" не заберут родственники.
Слава богу, на этот раз лампадка не горит: в центре тот редкий день, когда с войны не поступило ни одного погибшего. Правда, в шести морозильных камерах лежат человеческие скелеты, эксгумированные в Чечне. С неопознанными останками военнослужащих работают специалисты печально знаменитой на всю Россию 124-й лаборатории. Иногда на установление личности бойца (даже по "фрагментам" черепа, костей рук, ног) уходит несколько лет и десятки тысяч рублей.
Особое условие при всех траурных процедурах - абсолютная трезвость.
- Мы, как саперы, не имеем права на ошибку, - говорит помощник начальника центра майор А. Иванов. - Перед тем как запаять гроб, обязательно дважды показываем тело погибшего близким родственникам. Хотя по закону, в случае сомнения, они имеют право вскрыть цинковый гроб. Иногда это просто не имеет смысла. Мы убеждены и говорим об этом родителям, что пусть сын, отец, брат останутся в памяти такими, какими они знали их в жизни, а не изуродованными войной.
Здесь не меряют людское горе в денежных знаках и взяток с убитых горем родственников не берут, как это делается на гражданке, где любая прихоть работников ритуальных услуг щедро оплачивается. Видимо, ушло в прошлое то время, когда офицеры сбрасывались на гроб для боевого товарища, пуская фуражку по кругу. Все необходимые расходы Министерство обороны берет на себя.
Стоимость подготовки погибшего военнослужащего к похоронам одинакова как для солдат, так и для офицеров - 6 тыс. руб. В эту сумму входит стандартный гроб - изделие "Г-3" размером 2 м 10 см - в длину, 85 см - в ширину. (Сейчас на складе в центре их десятка три, а в начале второй чеченской войны запас гробов доходил до полутора сотен.) Трехслойное изделие "Г-3" - гроб вместе с цинковой оболочкой, транспортировочным ящиком и телом покойного - весит около двухсот килограммов. (Отсюда и пошло название "груз-200".) По ритуалу погибшему положены камуфляжная форма, фуражка, ритуальные церковные принадлежности, обязательный венок от военного ведомства и Государственный флаг России, которым накрывается гроб.
"Черный тюльпан" на камуфляже
В ЦЕНТРЕ по-больничному тихо и по-осеннему торжественно: в золотом убранстве плакучие ивы и канадские клены, еще цветут бордовые розы. На всей территории части, где, казалось, каждый сантиметр земли полит слезами родных и близких погибших воинов, почти стерильная чистота, все аккуратно побелено и покрашено. Перед входом в казарму крутится лохматый пес, солдатская забава - щенок по кличке Шашлык. В спальном помещении по-домашнему уютно и в каждом кубрике - икона. В комнате отдыха стоит большой телевизор, а рядом, несмотря на печальную специфику солдатской службы, - видеотека с боевиками и кинокомедиями.
На левом рукаве камуфляжа у многих солдат необычный шеврон (круглая нашивка с изображением рода войск) - черный тюльпан на фоне гор и восходящего солнца:
- "Черный тюльпан" дают не сразу, - рассказывает рядовой Саша Гладких. - Его, например, как краповый берет в спецназе, надо заслужить не отличной стрельбой, а умением сострадать чужому горю. Некоторые бойцы пришивают шеврон на рукав только через полгода службы. А могут и вообще не получить. Здесь тоже своя война, и не каждый выдержит ежедневные встречи со смертью. Как на фронте, у нас попадаются и трусы.
Только вот награды военнослужащих центра обходят стороной. Наверное, армейские кадровики считают, что на службе по "уходу за мертвецами" невозможно проявить мужество и героизм. Попытались здесь как-то оформить наградные листы на медаль "За воинскую доблесть", но они до сих пор зависли где-то в Минобороны.
Война: герои и негодяи