От словосочетания "дом престарелых" леденеет сердце, и мы отгораживаемся от этой проблемы, как от "загробного" мира...
"ЧЕРНЫЙ" ДЕНЬ
В ВЫШНИЙ Волочек в дом-интернат для престарелых я приехала в день получения пенсий. Этот день здесь называют "черным". В коридоре попадались подвыпившие старички. Две бабульки горячо спорили о том, кто "испакостил" свежевымытый пол и открыл форточку, - самый распространенный и безобидный вариант конфликта.
Всего здесь живет 500 человек. Около двухсот - лежачие, а из остальных, относительно крепеньких, 100 - бывшие уголовники. Последние занимают два верхних этажа. Одну меня туда не пустили...
Полутемный коридор, грязные, изрезанные двери. У каждой из них замдиректора О. Гурова, как гид, поясняла: "Вот здесь убийца живет. По 102-й сидел, и по 108-й. А здесь - вор".
В одной из комнат за бутылкой сидели три старика.
- Ну, что пришла? Ну сидим, да. А что ты сделаешь?
Закрыв дверь, Оксана Сергеевна рассказала, что в прошлом месяце в "черный" день из окна этой комнаты выбросили деда. Так же вот пили, а потом выбросили. Наказан никто так и не был. "Они в милиции сказали, будто он спьяну окно с дверью перепутал. А как он мог взобраться на такой высокий подоконник? Да что тут докажешь?"
В соседней комнате тоже произошло страшное убийство. Попытались, в целях перевоспитания, бывшего зека (он больше 20 лет отсидел за убийства и третировал весь интернат) поселить к заслуженному человеку. Пьяный зек преследовал свою жертву по всей комнате, на бегу отрезая от человека все, за что успевал ухватиться. Добил на кровати. Несчастного деда не могли узнать - 22 ножевых ранения. Вся комната была залита кровью... Теперь в нее никого не селят.
Для старушек, чтобы деньги на руках не хранили, открыли специальную кассу - пенсию берешь не всю, а, скажем, в день по 1 тыс. руб. (кстати, на руки проживающие в доме получают 20% от пенсии - это тысяч 8 - 10. Остальное уходит в областной бюджет). Но, конечно, все эти меры положения не спасают. Да и не боятся зеков, по большому счету, здесь только два человека - О. Гурова и директор В. Григорьев. Правда, оба однажды чуть не погибли. Григорьеву нож попал в шею, а у Гуровой прошел в нескольких сантиметрах от сердца.
Все, что попадается под руку, подопечные тащат на базар: простыни, лампочки, приемники, зеркала. Недавно получили гуманитарную помощь от немцев. Сапоги, фуфайки, шинели. Всем давали под расписку. Сапог уже почти ни на ком нет.
ХИЩЕНИЯ "В ОСОБО КРУПНЫХ РАЗМЕРАХ"
КАЖДЫЙ год из проживающих избирается культурно-бытовая комиссия. Этакий профком: воспитывают своих пьяниц, готовят праздники, контролируют работу сотрудников интерната. Объекты наиболее пристального внимания - склад и столовая. Ходят на кухню проверять засыпку круп. Норма - 40 г на человека, значит, на 500 проживающих - 20 кг.
"Что, и впрямь несут сотрудники сумками?" - интересуюсь у одной бабульки. "Да Бог с ними. Лишь бы меру знали..." (Кстати, за отходы, которые работники забирают на корм скотине, они должны платить.) Иногда комиссия устраивает "облавы" - у выхода проверяют сумки. Недавно у одной нашли неоплаченную трехлитровую банку с супом. Оказалось, что у нее дома трое голодных детей. Почти все вышневолоцкие предприятия сейчас стоят. Люди без работы, многие действительно не могут накормить своих детей даже хлебом.
Времена, когда никто не хотел убирать судна за беспомощными стариками, давно прошли. Теперь здешние женщины дорожат и этой работой. И старичков своих они обихаживают на совесть даже за свои 60 тыс. руб. (со всеми надбавками). А ведь, согласитесь, труд у них каторжный. Каждого нужно несколько раз в день "перепеленать", перевернуть, накормить, а многих - "из ложечки". Старики больные, раздражительные, часто лишены рассудка - что только не услышишь в ответ!
Между тем 60 тыс. руб. - это средняя зарплата по интернату. Чуть больше у медсестер - около 70 тыс. и у врачей - до 100 тыс. Выделяется на этом фоне лишь директор. Его оклад - 203 тыс.
Во время обеда я заглянула в столовую и полюбопытствовала, хороша ли еда, хватает ли. Качеством довольны, а вот количеством... Многие страдают от того, что "добавки" здесь не положены. После обеда хлеба на столах не остается...
ЖИЗНЬ В ДОЛГ
ЕЖЕМЕСЯЧНО дому выделяется из областного бюджета в среднем 60 млн. руб. Проживание одного подопечного обходится в 250 тыс. руб. (без учета зарплаты персонала). То есть деньги идут только на еду и медикаменты. А ведь нужны еще обувь, одежда, постельное белье. Здание нуждается в ремонте.
- Живем в долг, - говорит В. Григорьев, директор интерната. - Мы постоянно должны за тепло, электроэнергию, воду. Приходится лишь надеяться на то, что ни один руководитель не решится отключить наш дом от тепла. То же со светом и водой. Кормить умудряемся из расчета 2,5 тыс. в день на человека.
Еще одна статья расходов - похороны. Обходится это в 114 тыс. руб. Но на могилах нет ни плит, ни крестов. Кстати, ритуальное пособие на умерших интернат получать права не имеет.
А СВАДЬБА ПЕЛА И ПЛЯСАЛА
КАЗАЛОСЬ, что дом престарелых - это где-то за гранью жизни, мир "теней". На самом деле это совсем не так. Старикам ничто человеческое не чуждо. Они встречают праздники, поют, пляшут, стихи читают. Влюбляются и женятся. Свадьбы бывают часто. Но, как и в "нашем" мире, жизнь супружеская порой не складывается...
- Вот соседи мои, - поделилась со мной одна старушка, - не знаю, зачем поженились. Раньше-то, пока встречались, он ее из столовой ждет, гулять вместе под руку идут. А как смотрели-то друг на друга! А теперь... Она ему последние волосы повыдергала.
Но все-таки чаще бывает по-другому. Женятся, чтобы помогать друг другу, поддержать.
- Забота у меня появилась, - рассказывает другая моя собеседница. - И пустота из души ушла. Вот если б каждый себе заботу нашел, так и не пили бы. Водкой-то пустоту заливают.
Почти у всех обитателей интерната есть дети. Правда, о семьях и детях они говорят очень скупо - слишком больно. Они уже привыкли к своему новому дому. Грустят лишь о том, что на могиле будет только порядковый номер.
Красавицы-рабыни