Почему рядовой американец не смотрит серьезные телепередачи? Каковы духовные потребности американского рабочего и американского миллионера?
Эти и другие вопросы затронуты в беседе нашего корреспондента Я. Лукьянченко с политическим обозревателем Гостелерадио СССР В. В. ПОЗНЕРОМ.
КОРР. Не так давно в США побывала группа советских кинематографистов. В беседе, состоявшейся в редакции "АиФ", один из членов этой делегации высказал мнение, что американское телевидение по своему характеру исключительно развлекательно, оставляет ощущение пестроты, поверхностности, безвкусицы, бессодержательности.
В. П. Я не могу полностью согласиться с подобной оценкой. Хотя она и справедлива в отношении определенных передач таких крупнейших коммерческих телевизионных сетей, как Эй-би-си, Си-би-эс и Эн-би-си. Это дневные программы - главным образом для домохозяек и детей, ранние вечерние передачи и, наконец, очень поздние - для так называемых "полуночников". Но есть определенные отрезки времени, когда транслируются передачи для интеллигенции. Это программы совершенно иного свойства. Они свидетельствуют о том, что американцы умеют делать прекрасные передачи. Возьмем, к примеру, программу под названием "Nightline" ("Ночной канал"), которая идет в эфир в 23.30. Ведет ее Тэд Коппел. Это передача высокого уровня, аналитическая, и ее смотрят не те, кто хочет развлечься, а те, кто по- настоящему интересуется политикой.
Более серьезные программы показывают и 163 станции телекомпании Пи-би-эс, которую в США называют "общественным телевидением", хотя таковым она не является. Пи-би-эс - некоммерческая компания в том смысле, что не зависит от рекламодателей. Однако она зависит от денег, которые дают крупнейшие фонды и монополии - Форда, Рокфеллера и т. д.
КОРР. Возникает вопрос: а почему фонды и монополии дают эти деньги?
В. П. Они преследуют две цели - психологическую и экономическую. Психологическая заключается в том, что зритель, видя в конце каждой передачи надпись типа: "Передача стала возможной благодаря взносам корпорации Форда", - как бы отождествляет корпорацию с тем, что он только что увидел. Так создается облик благородной, поддерживающей качественные, серьезные передачи монополии. Экономический же смысл таких взносов в том, что они автоматически списываются с суммы налогов, что для корпорации имеет прямой смысл. Однако надо прямо сказать, что подавляющая часть населения США смотрит не программы Пи-би-эс или Си-эн-эн, а коммерческие станции.
КОРР. А насколько сложившийся в нашей пропаганде стереотип - "американские средства массовой информации нацелены на оболванивание масс" - отражает реальное положение вещей?
В. П. Вопрос неоднозначный. Если у нас существует определенная философия и мораль, и мы считаем, что наше телевидение должно не только информировать, не только развлекать людей, но и образовывать их (к сожалению, не всегда у нас это получается), то в США совершенно другой подход. И объясняется он не тем, что там "плохие люди", а прежде всего экономическими соображениями. Ведь там главный стимул один - заработать деньги. Причем заработать не центы и даже не доллары, а много миллионов долларов. Какой товар в таком случае будет наиболее ходким? Развлекательный, зачастую дурного вкуса. При этом вам скажут: "Мы показываем то, что нравится людям". Отчасти это верно.
Возьмите крайний пример: вы открываете стадион на 500 тыс. мест и устраиваете на нем бои гладиаторов, которые бы убивали друг друга - реально, как это было в Древнем Риме. Я убежден, что такой стадион был бы полон каждый день, потому что до сих пор еще существуют, к сожалению, у людей темные инстинкты. И если эксплуатировать эту сторону человеческой натуры - что, собственно, и делает американское ТВ, - то можно привлечь массы и хорошо заработать.
КОРР. Но экономические соображения не исключают и преднамеренного "промывания мозгов".
Владимир Владимирович, а что мешает широким слоям телезрителей в США смотреть серьезные передачи?
В. П. В принципе, ничего. Только что мы с вами говорили о том, что большинство передач американского ТВ создается на потребу именно с целью привлечения как можно большего числа зрителей. Чем больше это число, тем выше так называемый рейтинг данной программы и, следовательно, тем дороже стоит минута рекламы в рамках этой передачи.
Поэтому на ваш вопрос я бы ответил так: сам коммерческий характер американского телевидения не способствует производству того, что мы называем "серьезными передачами". И, во-вторых, потребность в таких передачах у рядовых людей не воспитывается и, более того, гасится.
Совершенно поразительный факт: США родились как первая в мире демократическая республика - в современной истории, во всяком случае. Не будем забывать, что принятие Декларации независимости относится к 1776 г., когда в Европе в основном были монархии. И то, что произошло тогда в Америке, было необычайно прогрессивно. Имея такие истоки, США постепенно превратились в страну, где элитарность приобретает особое значение. Элитарна вся система в целом. Элитарно образование, начиная со школы и кончая высшими учебными заведениями, которые делятся по рангу и дают знаний ровно столько, на сколько у вас хватает денег. И в зависимости от того, где вы учитесь, формируется и ваш уровень, ваш кругозор. Это, конечно, не означает, что человек, который учится в не очень престижном университете, не может достичь более высокого уровня. Может. Но в данном случае речь идет не об отдельных, выдающихся личностях, а о системе в целом. Элитарность культуры, к примеру, значит, что билет в театр на Бродвее в Нью-Йорке стоит от 40 до 50 долл., и следовательно, туда ходит вполне определенный зритель - массы не могут себе этого позволить.
КОРР. Мне рассказывали, что американские издатели, публикуя очередную книгу какого-нибудь нашумевшего автора, сначала выпускают ее маленьким тиражом, в твердом переплете, по очень высокой цене - в расчете на все тех же элитарных, состоятельных покупателей. И в разговоре о вас и вашем социальном положении будут судить по тому, читали ли вы эту книгу или нет.
В. П. Действительно, в Америке цена меняется в зависимости от вида издания. Это, во-первых, так называемый, "твердый корешок", т. е. шикарно изданная книга, в твердом переплете, и во-вторых, "покетбук", карманное издание - в мягкой обложке, на плохой бумаге, мелким шрифтом - трудная для чтения, но очень дешевая в производстве и доступная по цене. Причем в карманном виде книга выходит лишь в том случае, если в твердом переплете она стала "бестселлером". Все это относится лишь к настоящей литературе.
А есть и такая литература, которая издается только в карманном варианте, в расчете на массового читателя. Это всякого рода детективы, книги ужасов, кулинарные издания и т. д. Они-то явно не пойдут в твердом переплете: за большие деньги их никто не купит.
Так вот, если говорить об элитарности в литературе, то она определяется тем, что и как люди читают. Совсем недавно в США вышла нашумевшая книга "Неграмотная Америка" Джонатана Козола. По самым скромным подсчетам автора этой книги, в США среди взрослого населения страны 60 млн. функционально неграмотных людей. А что это значит? А то, что эти 60 млн. умеют складывать из букв слова и понимать смысл отдельно взятых слов. То есть человек умеет читать, но не понимает того, что он читает. По менее оптимистическим данным, в США сейчас 80 млн. функционально неграмотных, или 35% населения страны.
Затем идет примерно треть населения, которая имеет какой-то образовательный уровень и читает всякую чепуху. И, наконец, еще треть имеет достаточный уровень образования и читает серьезную литературу. Все это следствие элитарности культуры в США, элитарности общества. Поэтому, скажем, книга такого неплохого, на мой взгляд, писателя, как Джон Апдайк, может быть в США "бестселлером", но не в рамках всей страны, а примерно на уровне "sup"1"/sup"/"sub"3"/sub" читающей публики.
КОРР. Значит ли это, что американские миллионеры - интеллектуалы?
В. П. Крупные бизнесмены - во всяком случае, в большинстве своем, - получили очень хорошее образование. Я встречал среди них выдающихся людей, с необычайно широким кругозором, с острым и парадоксальным умом. А встречал и поразительно узких по своим устремлениям, по существу ушедших целиком только в деньги и в общем мало думающих и понимающих что-либо другое. В любом случае, функционально неграмотными назвать их никак нельзя. Ну, а насколько они интеллектуальны, это совсем другое дело: можно быть чрезвычайно грамотным человеком, но не быть, интеллектуалом.
КОРР. А каковы духовные потребности рядовых американцев, например, рабочих?
В. П. Многие из них материально, может быть, и хорошо обеспечены, но их культурные потребности чрезвычайно малы. Что же это за потребности? Во- первых, посмотреть телевизор, получив при этом очередную дозу развлечений. Во-вторых, посидеть с приятелем за кружкой пива. В-третьих, сходить на боулинг - покатать шары, на бейсбол или футбол. В-четвертых, посетить зал с игральными автоматами или съездить на пикник. Вот, пожалуй, и все. То есть в зависимости от того, сколько у вас денег, столько у вас будет и развлечений. Скажем, будет ли тот же рабочий играть в гольф? А ведь гольф - очень популярная в Америке игра! Естественно, нет. Потому что набор клюшек для гольфа и вся экипировка стоят за тысячу долларов. Если у рабочего и будет эта тысяча, ему и в голову не придет потратить ее на гольф.
У нас существует телеконкурс "Что? Где? Когда?" Какую премию получает победитель? Книгу. И никто у нас этому не удивляется. Наоборот, говорят: "Повезло! Выиграл замечательную книгу. Мне бы такую!" То есть книга - это своего рода символ уровня духовности советского человека. В США масса игровых телепрограмм, правда, гораздо более низкого интеллектуального уровня. Но если вы предложите американцу выиграть книгу, то он вас просто не поймет. Что ему нужно выиграть? Деньги, деньги и только деньги!
КОРР. К сожалению, досуг советских трудящихся также не отличается особым разнообразием. Но у нас это объясняется прежде всего недостаточной развитостью сети культурных учреждений. Что можно было бы перенять у американцев в сфере организации досуга, духовной жизни?
В. П. В плане организации досуга мы могли бы многому научиться у американцев. Возьмите такие замечательные места отдыха, как Диснейленд, Марин-Уорлд и другие - о подобных мы можем пока только мечтать.
Другое дело - организация духовной жизни. Здесь я не думаю, что нам надо идти по тому пути, по которому пошли в Америке. Да, у нас нередко люди не могут попасть на какой-то определенный спектакль - театр просто не в состоянии вместить всех желающих. И если мы поступим так же, как американцы, и повысим цены на билет, скажем, с 1 руб. 70 коп. до 40 - 50 руб., как на Бродвее, дефицит на этом закончится. Но означает ли это, что мы решим проблему? Конечно, нет. Здесь нужна разумная политика.
Поймите, отсутствие дефицита на Западе меньше всего объясняется изобилием всего. Там это "изобилие" оборачивается вполне определенными финансовыми преградами для миллионов граждан. Я не вижу в организации американской духовной сферы чего-либо такого, что нам стоило бы позаимствовать.
КОРР. Владимир Владимирович, не следует ли из вашего рассказа, что американцы - люди бездуховные?
В. П. Ни в коем случае. Более того, сейчас в американском обществе стало появляться все больше людей, у которых очень сильно развито чувство гражданственности, которые ради своих идеалов готовы жертвовать очень многим, вплоть до собственного благополучия и даже личной свободы. Недавно я прочитал совершенно поразившее меня письмо одной американки, которая получила 12 лет тюремного заключения (с последующим 5-летним сроком условного освобождения) за то, что нанесла повреждение плите, закрывающей ракетную шахту. В США начались кампании протеста, острой критике подвергся судья, вынесший суровый приговор. И вот эта женщина - ее имя Хэлен Вудсон - направила из тюрьмы Шакопи письмо, в котором пишет, что не просит к себе снисхождения и не согласна с теми, кто осуждает судью. Он выполнял свой долг, пишет она, а я - свой. Она знала, на что идет, и своим поступком хотела доказать, что есть и другая мораль, за которую она готова платить полную цену в виде 17 лет. Такие люди в США встречаются все чаще. И именно они несут в себе высшее проявление духовности в этой стране.
Почему британский бизнес в России осторожен