Недавно Москву с официальным визитом посетил крупный политический деятель ФРГ премьер-министр Баварии, председатель ХСС Франц-Йозеф Штраус. По возвращении в ФРГ он опубликовал в газете "Байерн курир" статью, в которой в частности говорится:
МОЙ ВИЗИТ В МОСКВУ и проводившиеся там всесторонние беседы с Генеральным секретарем М. С. Горбачевым и другими высокопоставленными членами советского руководства по своей продолжительности, откровенности и, прежде всего, содержанию, превзошли обычно принятые рамки. Таково не только наше впечатление и мнение, выраженное нашими советскими собеседниками, но также и точка зрения опытных и давно работающих в Москве западных наблюдателей из дипломатических и журналистских кругов.
В Москве - и это, видимо, и было одной из наиболее важных предпосылок для честного и конструктивного диалога - никто не пытался сглаживать позиции каждой из сторон. Не было никаких сомнений в по-прежнему имеющихся серьезных различиях между системами, мировоззрениями и представлениями о человеке.
Не было также сомнений и в том, что война в наш век уже не может и не должна являться инструментом политики.
Мое мнение о том, что историческое развитие определяется и решения принимаются теперь уже не на баррикадах революций и не на театрах военных действий, а в сфере научно-технического развития и экономического соревнования, не только не встретило в Москве возражений, а, наоборот, нашло полное понимание. Именно в такой общей оценке прежде всего я черпаю свою уверенность в том, что мы находимся, возможно, на пороге новой политической эры, характер которой будет определять уже не Марс - бог войны, а Меркурий - бог торговли и экономики.
После своего визита я теперь убежден в том, что Горбачев и новое политическое руководство Советского Союза не хотят войны. Я убежден также и в том, что Горбачев действительно желает истинных перемен внутри страны. Правда, было бы неправильным подходить к используемым Горбачевым понятиям "перестройка" или "гласность" с ошибочными, точнее, западными, мерками. Принципиального изменения марксистско-ленинской системы не предвидится, да этого и не следует ожидать.
Горбачев взвалил на себя тяжкое бремя.
Удастся ли ему (с учетом имеющихся тормозящих сил, которые не следует недооценивать) успешно справиться с этой задачей, - вот вопрос, на который пока невозможно ответить. Несомненно, у Генерального секретаря - и наша 2,5-часовая беседа не позволяет сделать иного вывода - есть необходимые личные предпосылки для одоления этой гигантской задачи. Если его сравнивать, к примеру, с Брежневым, то он представляет собой советского лидера нового стиля и нового типа. Если у Брежнева политическое представление о мире характеризовалось идеологическим застоем и узостью, то в лице Горбачева мы увидели такого партнера, который действует откровенно и прагматично, наделен остротой мышления и юмором, но, разумеется, всегда готов и способен твердо и непреклонно отстаивать собственную точку зрения.
МЫ встретили понимание особого положения ФРГ и при обсуждении темы разоружения. Мои неоднократные и настойчивые ссылки на то, что после принятия решения об уничтожении всех ракет средней дальности остается еще 97% общего мирового запаса ядерного потенциала уничтожения, были подтверждены не только по существу.
Существовало единодушие и по поводу вывода, который из этого следует сделать: подписанный Договор по ракетам средней дальности может быть лишь первым шагом, за которым сразу же, одновременно и во всех областях военной техники должны последовать дальнейшие шаги по разоружению. Мои собеседники и я были единодушны в данном мнении. Двери для прочного мира, преодоления растущего страха и создания действительно прочного доверия могут открыться лишь в том случае, если военная мощь обеих сторон будет равномерно настолько ослаблена, что у них останется только способность к обороне, но ни в коем случае не к нападению. Я не умолчал в Москве и о том, что обороноспособность не может быть обеспечена для Западной Европы без ядерного компонента.
Мы, со своей стороны, не замалчивали также темы, которыми, по мнению Запада, должны измеряться качество и прогресс новой советской политики. Важной темой был Афганистан - как раз на время моего визита приходилась восьмая годовщина советского вторжения.
Много времени занял совместный поиск возможностей для углубления и расширения советско-западногерманских экономических отношений. Одни только цифры уже показывают, почему нельзя просто идти прежним путем, если мы хотим иметь шансы на успех: 85% советских поставок товаров в Федеративную Республику приходятся на природный газ, нефть и нефтепродукты. Я неоднократно открыто говорил о том препятствии, которое стоит на пути улучшения в данной области: структура и качество предлагаемых Советским Союзом товаров просто не таковы, чтобы их можно было принять на нашем рынке. Мою оценку полностью поддержали; в Советском Союзе считают, что данная проблема отражается и в недостаточном снабжении людей в Советском Союзе, это является основной причиной для начатой Горбачевым политики реформ.
ДЛЯ немцев вырисовываются большие возможности на рынке страны, богатой любыми природными ископаемыми, с населением почти 300 млн. человек. Мы говорили о конкретных формах сотрудничества, об обмене учеными и экономическими делегациями, о возможностях отдельных фирм в Советском Союзе. В Москве знают, и это тоже относится к перестройке, что западные предприятия должны иметь в международных масштабах конкурентоспособные правовые условия, если они хотят включиться в сотрудничество с Советским Союзом с необходимым для этого мужеством и активностью. Нас заверили в том, что все необходимые для этого шаги будут сделаны.
Вполне естественно, что во время нашей московской поездки мы посетили немецкое солдатское кладбище в Люблино. И здесь был заметен поворот: впервые советские средства массовой информации сообщили о возложении западногерманским политическим деятелем венков в память погибших и умерших немецких солдат. Не умолчали они и о том, что меня - как участника войны в России - этот визит взволновал особенно глубоко.
Беседы с митрополитом Филаретом и посещение в Москве восстановленного Данилова монастыря XIII века, а также не в последнюю очередь кратковременное присутствие на обедне стали памятным заключительным актом весьма насыщенной политической программы визита.
РАЗГОВОР С ЧИТАТЕЛЕМ (11.11.1985)