Своими впечатлениями о работе пропагандистской "команды" Белого дома в ходе московской встречи в верхах мы попросили поделиться политического обозревателя Гостелерадио СССР В. В. ПОЗНЕРА.
"АиФ". Работая в те дни бок о бок с комментаторами американских телестанций, что нового вы узнали об их "кухне"?
ПОЗНЕР. Что на ведущих телепрограмм, в частности Д. Разера у Си-би-эс, Т. Брокау у Эн-би-си и П. Дженнингса у Эй-би-си, работает целый журналистский штат. Причем работает в полном смысле, вплоть до написания текста. Я, например, был поражен, когда узнал, что Дэн Разер ни одного слова сам не пишет. В этом смысле любой наш политический обозреватель отличается тем, что он все-таки сам пишет свой текст, хороший или плохой - но сам.
"АиФ". Вы оказались в числе буквально считанных советских журналистов, которые были допущены на заключительную пресс-конференцию американского президента.
ПОЗНЕР. По требованию американской стороны число советских журналистов было ограничено десятью.
"АиФ". При том, что американских журналистов на пресс-конференции М. С. Горбачева было 100 человек.
ПОЗНЕР. Когда мы пришли в резиденцию посла США и после чрезвычайно сложной системы личного досмотра вошли в зал, где должна была проводиться пресс-конференция, выяснилось, что все места в зале приписаны: на сиденьях лежали записки с фамилиями. Несколько американцев тщательно следили за тем, чтобы все садились только на свои места. Хотя, казалось бы, какая разница? Оказывается, разница огромная. Перед президентом лежала схема рассадки, и поэтому он прекрасно знал, кто где сидит.
Выяснилось также, что всю нашу десятку посадили в последний ряд. Американским же журналистам отвели все первые ряды. Расстояние от последнего ряда до места, где стоял президент, было не меньше 30 метров. Более того, в зале не было микрофонов. Сидящим впереди это было безразлично. Но сидящим сзади... Президент - человек пожилой, и известно, что он глуховат.
Вышел их представитель по печати М. Фитцуотер, сказал, что пресс-конференция продлится 35 минут, что право на первые вопросы получают Дороти Томас и еще один американский журналист. Томас - дуайен американского журналистского корпуса при Белом доме, она всегда задает первый вопрос, и она же закрывает пресс-конференцию - в нужный момент, получив сигнал, встает и говорит: "Благодарю вас, господин президент". И на этом все кончается.
Затем вышел президент, зачитал заявление минут на 12, затем 2 вопроса задали американские журналисты.
Дальше все тянут руки. Президент посмотрел в нашу сторону. Среди нас была женщина, представлявшая журнал "Новое время". Он показал в ее сторону. Несколько человек встали, полагая, что жест президента относится к ним. Он сказал: "Нет, нет, женщина". Представительница "Нового времени" задала вопрос, и на этом закончилось вообще всякое участие советских журналистов. Я просидел все эти 20 минут с поднятой рукой.
Уже под конец пресс-конференции мы начали роптать: "Что же такое происходит?" Когда все закончилось, к нам подошли иностранные журналисты, которые аккредитованы в Вашингтоне, и сказали: "Ребята, вы зря так переживаете. Иностранцам вообще никогда не дают слова в Белом доме. Это право предоставлено только американцам". - "Но подождите, мы же находимся не в Америке, мы же находимся в Москве! И как-никак это советско-американская встреча!" Они посмеялись, пожали плечами...
Так и хотелось спросить наших американских коллег: где же ваша хваленая свобода слова? Вернее, у вас-то она есть, у нас же есть только свобода тянуть руку хоть до потолка.
"АиФ". А с чем это, по-вашему, связано?
ПОЗНЕР. Я думаю, с тем, что президент в своих ответах часто "плывет". Американская команда понимала, что советские журналисты будут задавать "неудобные" вопросы и что президент может такое наговорить, что потом надо будет долго отмазываться. И поэтому то, как нас посадили и как нас игнорировали, не случайно.
А президент и так "поплыл". Причем "поплыл" на элементарных вещах. В МГУ он просто оскандалился, отвечая на вопрос об американских индейцах.
После этой речи президента я выступал по Си-эн-эн. Американский комментатор, только что восторгавшийся по поводу того, как говорил президент, задал мне вопрос: "Что вы можете сказать о выступлении Рейгана?" Я сказал то, что думал: "Эта речь странным образом напомнила мне речи наших политических деятелей не столь давнего времени". - "Но почему же?" - "Он, как и они, нарисовал такую картину своей страны, будто это земля обетованная. Ни слова, ни намека на то, что в Америке не все уж так хорошо".
"АиФ". Если вы помните, незадолго до московской встречи в верхах я звонил вам и хотел заказать материал. Вы ответили, что очень заняты, так как готовитесь к интервью с президентом Рейганом для нашего телевидения. Извините за, возможно, бестактный вопрос: почему мы вас так и не увидели в числе журналистов, бравших интервью?
ПОЗНЕР. Действительно, вопрос деликатный. Да, мне было сообщено, чтобы я готовился к интервью. Потом, дня через 2 - 3, мне сказали, что мое участие отменяется. Почему? В свое время президент Рейган обиделся на меня в связи с одним моим выступлением по американскому телевидению (подробнее см. "АиФ" N 30 за 1986 г. - Ред.). Решили так: зачем, мол, раздражать президента, пусть лучше поедет человек, не вызывающий у него отрицательных эмоций. Тем же американцам и в голову не пришла бы мысль заменить репортера лишь потому, что он кому-то неприятен. Напротив, они бы воспользовались этим.
"АиФ". Судя по откликам, многие теперь считают, что мы с Америкой уже друзья навеки.
ПОЗНЕР. В начале одной из передач серии "Встречи с Америкой" я говорил, что за время президентства Рейгана резко ухудшилось отношение американцев к СССР. Если в конце 70-х годов, т. е. до Рейгана, враждебно относились к нам 65% американцев, то в 1983 - 1984 годах - уже 93%. И я задал тогда вопрос американцам: "Как вы полагаете, случайно это или нет?"
Некоторые мои коллеги в Гостелерадио отреагировали так: "Стоит ли о таких вещах говорить перед визитом? Это неудобно". Скажу прямо: этого я понять не могу.
У нас вообще какое-то странное представление о гостеприимстве. Хорошо принять, оказать содействие - это правильно. Но не говорить того, что думаешь, пытаться уходить от каких-то неприятных фактов?..
В заключение я хотел бы сказать следующее. Когда какое-либо важное событие происходит в той или иной стране мира, информацией в первую очередь обеспечивают своих журналистов.
У нас же всегда отдают предпочтение иностранцам. Им все в первую очередь.
И получается так, что, когда мы работаем за границей, мы не получаем информацию первыми, и когда мы работаем у себя, мы опять на положении вечно просящих. С этим надо кончать, в этом прочитывается прежде всего неуважение к самим себе, к своим же людям. Я за уважение к иностранцам, тем более - к гостям. Но я против низкопоклонства перед ними.
Записал П. ЛУКЬЯНЧЕНКО.
ВОКРУГ ВИЗИТА. С Клинтоном случилась истерика