Времена меняются. Республики приобретают все большую самостоятельность, активно формируют собственную внешнюю политику. С министром иностранных дел РСФСР А. КОЗЫРЕВЫМ беседует корреспондент "АиФ" Д. МАКАРОВ.
- Андрей Владимирович, как вы пришли в этот кабинет?
- В 1974 г. я закончил МГИМО, работал в МИД СССР, прошел от должности дежурного референта до начальника Управления международных организаций. Говорят, что я был самый молодой начальник управления. Дипломатическую работу пытался сочетать с научной и публицистической. Защитил кандидатскую "без отрыва от производства", написал несколько книг о мировой торговле оружием.
Ну а в период гласности я стал достаточно яростно выступать за рассекречивание информации по военно-политическим вопросам. Вероятно, мои публикации привлекли внимание в российском парламенте, и мне предложили занять пост министра.
- Вас утвердили в октябре 1990 г. Не разочаровались ли вы с тех пор?
- Вы знаете, нет. Я активно ищу единомышленников. Пока число сотрудников МИД РСФСР невелико. Но сейчас кадры потихоньку перетекают из здания на Смоленской сюда, на проспект Мира. Проблемой прав человека у нас занимаются бывшие диссиденты. Во всех областях нам нужны профессионалы.
- Ваша карьера подозрительно головокружительна. Помнится, был такой зам. министра иностранных дел Козырев. Он не ваш родственник?
- Как шутят в Одессе, даже не однофамилец. Мой отец, по образованию инженер, проработал всю жизнь во Внешторге, мать - учительница вечерней школы.
- Не сомневаюсь, что вы были членом КПСС...
- Из партии я не вышел, но в министерстве партком ликвидировали. Партийность - это личное дело каждого во внерабочее время. К проведению линии какой-либо партии через сотрудников министерства я отношусь нетерпимо. Министерство должно проводить линию Верховного Совета и правительства РСФСР и только.
- До весны вы и ваше министерство были известны больше своей "внутрисоюзной" деятельностью - при вашем участии Россия заключила договора с Украиной, Белоруссией, Казахстаном, прибалтийскими республиками. И вдруг - поездка в Японию.
- Визит Президента СССР в Японию готовился чуть ли не год, и участие российских представителей не планировалось. Но после ряда заявлений Б. Ельцина о том, что без участия России нельзя проводить сколь-нибудь эффективную внешнюю политику страны, это было правильно воспринято Центром, и началась совместная подготовка союзного и российского МИД к визиту.
Мало кто обратил внимание на то, что еще осенью на встрече с японскими парламентариями Ельцин выдвинул формулу, которая была подтверждена в Токио, - признание существования территориальной проблемы между СССР и Японией и согласие начать переговоры по ее решению с участием России. Я думаю, что от этой формулы переговоров выиграли все участники.
- Имело ли под собой почву утверждение Артема Тарасова о намерении Советского правительства продать 4 острова Курильской гряды за 200 млрд. долл.?
- Разговор о такой гигантской сумме, безусловно, не имел под собой никакой реальной почвы. Однако любой человек, я думаю, имеет право высказать свои предположения по любому поводу и даже опубликовать их. Поэтому меня удивляет истерическая реакция на выступление А. Тарасова.
Что касается шумихи вокруг предстоящего визита, то она временами просто выходила за рамки приличий. Деятели высокого ранга союзного и республиканского уровней распространяли слух о том, что острова могут быть возвращены Японии за приличную мзду. В результате высокопоставленные японские представители стали сами предлагать достаточно большие суммы за эти острова. Один из них, например, предложил сумму в 28 млрд. долл.
Конец этим домыслам положил сам М. Горбачев, который на встрече с этим самым японским представителем отверг все идеи о возможной продаже островов под любыми соусами. А российское правительство его в этом поддержало.
- Какова ваша точка зрения как профессионального дипломата на дипломатическое искусство М. Горбачева?
- Я считаю, что он действительно мастерски ведет переговоры. Тут есть чему поучиться профессионалам, и я понимаю, почему на Западе от него приходят в такой восторг. Но тут же добавляют, что, если бы это дипломатическое искусство повернуть внутрь страны на пользу дипломатии многопартийной, для подлинного центризма, а не на пользу только одной партии, тогда бы мы имели больше успехов на внутриполитическом фронте.
- Сразу после Японии вы поехали вместе с И. Силаевым в США. Критикуя других, не отправились ли вы туда сами с протянутой рукой?
- Нет, суть визита была иная: спокойно, органично показать Америке, что есть Россия, которая хочет быть в составе обновленного Союза, но при этом будет говорить собственным голосом.
- Не пытались ли американские должностные лица сыграть на известных противоречиях между Россией и Центром?
- Ни разу. США заинтересованы в сохранении Союза с его обязательной демократизацией. Это еще раз только что подтвердил уходящий в отставку директор ЦРУ К. Уэбстер. Более того, американских политиков беспокоит отсутствие у нас до сих пор программы по жизненно важным вопросам развития страны: приватизации, гарантиям иностранным капиталовложениям и др.
- Если о вашем визите в США была нормальная благожелательная пресса, то этого нельзя сказать о визите Б. Ельцина во Францию. Печать отмечала, что визит готовился непрофессионально...
- Я бы хотел, чтобы подобные визиты готовились при более активном участии нашего министерства и заблаговременно. Что касается конкретных его результатов, то выступление Бориса Николаевича в Европарламенте - это успех. В нем заложены очень глубокие мысли, которые еще скажутся на развитии политических процессов в Европе.
- Но как быть с заявлением председателя Европарламента, сказавшего журналистам, что Ельцин ему не понравился?
- Я думаю, что позиция председателя Европарламента - это не позиция самого парламента и тем более Европы. Президент Ф. Миттеран сказал в Москве недавно, что он доволен встречей с Ельциным. Да и пресса была не только негативной.
Ударили по Бородину, попали в Путина?