На вопросы "АиФ" отвечает ректор Московского лингвистического университета профессор И. ХАЛЕЕВА.
- Ирина Ивановна, сейчас у людей большой интерес к иностранным языкам. Появилось много курсов, обучающих, в общем-то, за большие деньги. Как вы оцениваете качество такой подготовки?
- Я за многогранность рынка. Каждый имеет право попробовать себя. Но, к величайшему сожалению, такие курсы на 90% "гонят халтуру". Показатель этого - тот факт, что нация-то - "молчит". Несмотря на мощное предложение на рынке, взрыва, качественного скачка не произошло: русские, украинцы, казахи на западноевропейских языках в своей массе не заговорили.
Я как специалист придерживаюсь точки зрения, что для того, чтобы научить человека владеть языком на уровне, обеспечивающем качество общения, понимания друг друга, необходимо время. И наша профессиональная школа подготовки лингвистов, в традициях которой действует Московский лингвистический университет, пользуется высоким авторитетом в Европе и даже за океаном.
- Благодаря своей собственной методике, или тут дело в другом?
- Не только собственно в методике. Есть многолетние традиции профессионализма.
Прежде всего, в нашем университете профессиональная подготовка начинается, как правило, не с нуля, а уже с продвинутого этапа. Студенты учатся в течение пяти лет, а если прибавить еще семестр стажировки в стране изучаемого языка, то получается 5,5 года. За это время мы подготавливаем человека, который приближается по знанию языка и культуры к носителю этого языка и культуры соответствующей страны. На дневном отделении изучают два языка, две культуры плюс специальность: педагогику, компьютерную лингвистику, социологию, экономику и т. д. Сегодня мы продолжаем расширять количество специальностей и специализаций.
Вместе с тем у нас есть опыт языковой подготовки специалистов с техническим или нефилологическим образованием.
- Как вы существуете в нынешних условиях, если брать финансовый аспект?
- Университетское образование во многих цивилизованных странах находится на мощной дотации у государства. Если говорить о нас, то лично я противник "чистой" коммерциализации высшего образования. Я считаю, что, как только мы встанем на путь взимания денег со студентов, будь то из их собственного кармана или закамуфлированного "спонсора", тут же произойдет еще больший социальный перекос. Я думаю, в государственном плане - это бесперспективный и гибельный путь.
Но мы все-таки встаем на путь зарабатывания денег для всего комплекса университета - ведь мы существуем и развиваемся и как своеобразная комплексная учебно-научная образовательная структура, имеющая и начальный - лицейский - этап подготовки (4 года), и различного рода и статуса послевузовские формы обучения (институт повышения квалификации для специалистов-нефилологов, факультет повышения квалификации переводчиков, преподавателей, аспирантуру, докторантуру и т. д.). Так, к примеру, мы зарабатываем деньги для университета, обучая специалистов в рамках института повышения квалификации, заключая соглашения с производствами, отраслями промышленности, банками.
Теперь о вечернем и заочном обучении. Здесь мы на сегодня выдвигаем достаточно скромные финансовые требования. Главное - привлечь потребителя к себе, на свой "фирменный знак", гарантируя ему высокое качество подготовки. Дальше время покажет и подскажет.
- Много разговоров и чуть ли не легенд ходит вокруг специализированного отделения переводчиков...
- Раньше это были высшие курсы переводчиков. Но ведь и Бауманский университет когда-то назывался училищем, хотя он оставался классным университетом с самого своего создания, Поэтому "курсы" - это было просто условное название.
Сегодня это факультет повышения квалификации переводчиков. Мы полагаем, что он станет базовой структурой по переподготовке профессиональных переводчиков разного уровня, а также по аттестации переводческих кадров.
- Каким вы видите дальнейшее развитие университета?
- Когда мне задают аналогичные вопросы, то я, к сожалению, вынуждена становиться "грубым" прагматиком: это прежде всего материально-техническая база плюс финансовое обеспечение всех структур университета. Пока этого не будет, все наши начинания рискуют остаться если и не воздушными замками, то во всяком случае замками на зыбкой почве. Поэтому залог развития нашего вуза в целом я вижу в строительстве нового комплекса.
- Вы упомянули лицей...
- Мы видим, что за пять лет подготовить классных специалистов чрезвычайно трудно. Вырастить такого "элитного" профессионала можно, только опустившись как бы чуточку вниз по нашей образовательной лестнице, т. е. начинать подготовку таких специалистов с более раннего возраста.
В лицее обучаются школьники на протяжении 4 лет, с 8-го по 11-й классы. Поступают туда на конкурсной основе - пока только москвичи. Конкурс - около 6 человек на место.
- Как организовано обучение в лицее?
- Детей готовят по трем различным профессиональным направлениям: педагогика, перевод и компьютерная лингвистика.
За четыре года удается заложить неплохие лингвистические основы, а потом учащиеся идут к нам в университет, если захотят. У них есть определенные льготы. Они вправе участвовать в конкурсе на основании выпускных лицейских оценок, чтобы дважды не сдавать экзамены. Если же они хотят повысить свои оценки, то могут сдавать вступительные экзамены. Больше половины учителей лицея - это профессора и преподаватели университета.
А нужно ли второе высшее образование?