- Маску наденьте, пожалуйста. У нас тут карантин по ветрянке. А ветрянка и рак несовместимы.
МАМА Оля протягивает марлевую повязку в гардеробе детской онкологии, и мы идём к её дочери Марине. И я думаю, что эти коридоры, в которых лысые дети играют в кубики, несовместимы вообще ни с чем. Можно надеть маску и не дышать. Но не видеть нельзя.
- ПОТРОГАЙТЕ, какой у меня ёжик бархатный! - Марина подставляет под ладонь лысую голову.
- Она одна у нас, вымоленная... - говорит матушка Ольга.
Сначала у Дычкиных было одно больное дитя и одно здоровое. Храм Рождества Богородицы в станице Усть-Бузулукской, который они в трудах возводили по кирпичику с первого камня, и Марина, вымоленная дочь. Потом Марина заболела. А в храме стены не белены... И батюшка остался в станице, а матушка поехала спасать дочку.
- Когда мы узнали, что у Марины рак, Дима зарок дал: пока я не дострою эту церковь во здравие моего ребёнка, никуда отсюда не тронусь.
Кость - как сахар
ПЕРВЫЙ приход Дычкиным дали в таком глухом селе, что когда в 3 года их дочка впервые увидела горящую электрическую лампочку, то радовалась ей, как игрушке. Оля топила дровами, а отец Дмитрий восстанавливал храм с расписными фресками XIX века... А второй приход был уже в станице, и там храма не было вообще - только молельная комната, в которой собирались 15 старушек. Решили строить храм.
- Всем миром поставили стены. Взяли кредит церковный. Дима требы выполнит и сможет строителям за работу заплатить, кредит погасить. А иной раз придёт ко мне: "Ты зарплату получила? - "Получила". - "Дай тогда 500 рублей на гвозди".
- Мама, у меня хрустит! Пятку больно, мама!
11 октября Марина упала на лестнице, и такие были от этого падения боль и крик, что Дычкины в ночь повезли её из Усть-Бузулукской в Волгоград, в ночь же сделали рентген, и врачи сказали, что кости на этом рентгене нет.
- Понимаете, она же белая должна быть, белая кость на чёрном снимке. А там всё чёрное.
"У неё кость - как рафинированный сахар, - сказали волгоградские врачи. - Можем отрезать на 7 сантиметров выше опухоли".
- "За что, Господи?" - это же всегда первый вопрос... Но и ответ всегда один: за грехи наши.
Московские врачи по телефону сказали всё честно: готовы взять. Ногу сохраним. Эндопротез очень дорогой. Смотрите сами.
Сорвиголова Марина Дычкина с 11 октября привязана к лангету. К постели. И опухоль-то пока не очень болит. Её пока потихонечку травят, "химичат". Просто жутко ломит пятки от неподвижности, они так и чешутся куда-нибудь побежать по станице. И ещё что-то хрустит, и от этого страшно.
- Психолог мне сказал, что детям нельзя чувствовать боль, их нужно от неё отвлекать.
Книжки, уроки, мультики, соки... Она плетёт бисерные фенечки по несколько штук в день. И эти бисерные фенечки в постели лысой Марины - это как карантин по ветрянке в отделении рака. Отвлекает от главного. Можно надеть маску - и задержать дыхание, пока не выскочишь за порог...
В роли ангела
- Я У ПАПЫ на исповеди всегда прощения прошу, что плохо маму слушаюсь. Я ему уже подпеваю на службе, "Отче наш" помогаю читать, кадило держу. Свечки по храму тушу, а совсем догоревшие выбрасываю... Тут папы нет, а у меня грех - я опять маму не слушаюсь. Она просит не кричать, а я не могу.
Стоимость эндопротеза зависит от размера. Марине Дычкиной нужно заменить примерно 10 сантиметров косточки и коленный сустав - пока опухоль не поползла дальше. Это около 400 000 рублей. Новый год и Рождество они будут встречать в детской онкологии, и Марина пропустит кукольный спектакль в станице Усть-Бузулукская, где священником служит её отец. В спектакле она должна была играть главную роль. Уже сшила ангела...
- Вся станица всколыхнулась. Деньги собирали на родительском собрании, в больнице, в компрессорном цеху, на спиртзаводе. А когда Дима привозил нас в Москву и 2 недели не выполнял треб, то наши приходские старушки сами собрали со своих пенсий по 1000 рублей и оплатили кредит на церковь. Сейчас к нему отовсюду идут: "Батюшка, знаем, у вас такая беда. А у нас ведь тоже... Так вы за своего ребёнка молиться будете и за нашего болящего заодно уж, пожалуйста". И Дима говорит, у него уже целая книжечка накопилась с именами раковых больных, об исцелении которых он молит.
- Я молюсь, чтобы Господь сохранил моему ребёнку ножку и жизнь и тем явил своё всеблагое намерение, - говорит по телефону отец Дмитрий Дычкин. - Я вот что расскажу. Когда у одного священника умерла мать, он закрылся в келье на бесконечную молитву. И его посетил Иоанн Кронштадтский. Священник сказал Иоанну: "Я думал, ты пришёл разделить со мной горе". Но Иоанн ответил: "Нет. Ведь вокруг тебя ещё большее горе. Я пришёл сказать, чтобы ты растворил своё горе в чужом".
Вы можете надеть маску и затаить дыхание. Вы можете перелистнуть эту страницу и сказать, что её не было. Выдох, выдох... Да, комнаты, в которых лысые дети плетут фенечки, плохо вписываются в картину дня. Но неужели тогда окажется, что есть такие молитвы, которые не доходят до адресата?
ТЕМ, КТО ХОЧЕТ ПОМОЧЬ
ДЛЯ тех, кто решился поддержать программу, мы публикуем банковский счёт.
Благотворительный фонд "АиФ". Доброе сердце", н/сч 40703810940170358401 в АКБ "Промсвязьбанк"(ЗАО), Москва, ИНН 7701619391, БИК 044583119, корр/сч 30101810600000000119. Назначение платежа: программа "АиФ". Доброе сердце" (НДС не облагается).
Образец заполнения бланка
Валютные переводы
Благотворительный фонд "АиФ. Доброе сердце"
101000, Москва, ул. Мясницкая, д. 42
ИНН 7701619391, КПП 770101001
JSCB "Promsvyazbank" (CJSC)
Moscow, Russia, SWIFT: PRMSRUMM
Доллары США (USD) N 40703840240170358401 with
Deutsche Bank Trust Company Americas,
New York, NY, USA
SWIFT: BKTR US 33
Account No. 04410090
ЕВРО (EUR) N 40703978840170358401 with
Deutsche Bank AG
Taunusanlage 12, 60325 Frankfurt/Main Germany
SWIFT: DEUT DE FF
Account No 10094751040000
Телефон/факс (495) 221-56-28, dobroe@aif.ru
В глушь. В Дивеево. За чудесами