Весной 1933 г. знаменитый учёный и мыслитель священник Павел Флоренский находился в заточении во внутренней тюрьме на Лубянке, где подвергался допросам по делу так называемого "Национал-фашистского центра", главным идеологом которого он будто бы являлся.
ВНАЧАЛЕ отец Павел категорически отрицал существование такого центра, но неожиданно признал его, как и свою роль идейного вдохновителя этой тайной организации. После этого, что было совершенно логично, чекисты попросили его изложить политическую программу центра. Флоренский выполнил эту просьбу и написал довольно пространный текст, который был рассекречен только в начале 90-х годов и вошёл в состав второго тома его собрания сочинений.
Тактический замысел
ПРИЧИНЫ внезапного "признания" очевидны. Флоренский понимал, что его всё равно выбьют или сфабрикуют, и поэтому решил сделать опережающий ход, приняв правила игры противника, надеясь принести этим пользу России. По его расчёту, столь серьёзный документ должны были показать самому высокому начальству, и он заложил в его текст такие скрытые советы, которые, с одной стороны, могли заинтересовать это начальство, а с другой - при их осуществлении направили бы развитие русской жизни по благотворному пути.
Оказался ли расчёт верным? Попал ли текст в руки Сталина?
Стратегический замысел
ТО, ЧТО записка Флоренского была продуктом тонкой дипломатии, подтверждается и её названием: "Предполагаемое государственное устройство в будущем". Тут нет никакого отчёта о деятельности центра, о его задачах и методах их решения, а есть отвлечённые теоретические рассуждения о губительном и спасительном государственном устройстве, причём даже не российском, а общемировом. Такая форма, несомненно, облегчала принятие подсказки инстанцией, принимающей решения, так как подсказка подавалась не как мнение тайной организации, а как требование объективной действительности. А требование это, согласно записке, состояло в том, чтобы поворачивать от ведущего в тупик "демократического анархизма" к авторитарному управлению, к сильной единоличной власти. Но эта власть ни в коем случае не должна подавлять свободное самовыражение отдельных граждан во всех областях, кроме одной: политики, которую следует целиком отдать в компетенцию власти, ибо это такая же профессия, как медицина, требующая специальной подготовки. Вот что пишет об этом "разделении сфер" отец Павел:
"Всё то, что непосредственно относится к государству как целому, как форме, должно быть для отдельного лица или отдельной группы неприкосновенно... Напротив, всё то, что составляет содержание жизни отдельной личности и даёт интерес и побуждение, должно не просто пропускаться государством как нечто незапрещённое, но должно уважаться и оберегаться".
И ещё один совет даёт Флоренский тому, кто, как он надеется, будет читать его текст: быть милостивым к людям не по должности, а по их личным качествам. Это не что иное, как способ формирования аристократии, на которую может опереться единовластие.
Философская подоплёка
ИЗ ВСЕГО сказанного становится понятным, на какой путь хотел бы направить Сталина Павел Флоренский: на путь имперского строительства. Именно в империи власть принадлежит одному лицу, именно империи необходима аристократия, именно в империи расцветает пышным цветом самодеятельность освобождённого от политических распрей населения, именно империя в отличие от национального государства даёт равноправие всем входящим в неё этническим группам. Но простите, скажете вы, ведь Павел Флоренский был священником, так почему же он не говорил о православной империи? Не только из боязни рассердить атеистическую власть. Есть основания предполагать, что, считая в душе православную монархию идеалом, он полагал, что в сложившихся условиях прийти к ней можно только через промежуточную фазу светской автократии. Пусть империя будет создана вначале на безбожных или неоязыческих началах, но неизбежно настанет момент, когда для своего дальнейшего утверждения и укрепления ей понадобится единое для всех духовное ядро, и в России им сможет стать только возвращённая православная вера, генетически заложенная в нашем народе.
Самое интересное покрыто мраком
ИТАК, читал ли Сталин записку отца Павла? И если да, то повлияло ли это чтение на его действия? Факты вроде бы говорят в пользу этого предположения.
Над словами рукописи, которые получились не очень разборчивыми, чья-то рука повторила эти же слова, написав их более чётко. Вероятно, это делал следователь, к которому первому попал текст. Вряд ли он делал это для себя - если он понял слово, то зачем его дублировать? Но кому тогда он оказывал эту услугу, облегчая ему чтение записи? Конечно, какому-то вышестоящему начальству. А после 1933 года вождь начал выполнять программу, которая почти совпадала с программой Флоренского: в 1934 году был ликвидирован его конкурент Киров, и Сталин начал делаться Сталиным. Окончательно сделавшись им, он начал строить империю и создавать советскую аристократию, а народ был совершенно отстранён от политической жизни, ему разрешалось только поддерживать на собраниях курс вождя. Но всё это сопровождалось массовыми репрессиями, которые не были предусмотрены в записке Флоренского. И ещё одно отступление от советов философа сделал Иосиф Виссарионович: не проявил достаточной решимости, чтобы официально отказаться от демократии, и продолжал разыгрывать комедию с выборами в Верховный Совет и голосованием его членов, которое всегда было единогласным. Так что вопрос о заимствовании Сталиным политологических идей Павла Флоренского остаётся открытым. А вот нашим нынешним руководителям полезно было бы усвоить некоторые из них, особенно идею необходимости проявлять политическую волю при отстаивании наших государственных интересов.