До недавнего времени сеть Интернет оставалась, пожалуй, единственным безконторольным государству СМИ. Когда на российском телевидении закрывались передачи типа "Свобода слова", а печатная пресса публиковала только "разрешенные материалы", в Интернете велись живые дискуссии на любые темы, высказывались независимые мнения, публиковались различные материалы. Но, увы...
После нашумевшего интервью с Березовским, опубликованным в Интернете в середине октября, Госдума приняла решение рассмотреть поправки в законодательство, ужесточающие ответственность за распространение информации экстремистской направленности, в том числе в сети Интернет.
Что подходит под определение "экстремистской направленности", определить авторам материалов, владельцам и главным редакторам электронных СМИ будет непросто. Если обратиться к словарю, то "экстремизм" - это слово, произошедшее от французского extremisme или от латинского extremus, что означает "крайний", и определяется оно как приверженность к крайним взглядам и мерам. Понятие экстремизма рассматривается в поправках к сегодняшнему законодательству настолько широко, что под него могут попасть самые разные аспекты журналистской, издательской деятельности в сети Интернет и даже действия обычных пользователей. Наказанием за распространение таких материалов по новому законопроекту будет лишение свободы на срок до пяти лет с лишением права заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
В интервью с Березовским, скандал вокруг которого и послужил толчком к обсуждению нового законопроекта, Борис Абрамович говорит о том, что ему выгодна революция в России и что он проводит колоссальную работу по дискредитации режима Путина. Но здесь мы опять сталкиваемся с вопросом: можно ли это считать экстремизмом или это всего лишь личное мнение человека? С этой же позиции можно рассмотреть сайты ультраправых партий и общественных движений, закроют ли их, или новые поправки станут всего лишь оружием для политиков в борьбе с инакомыслием и оппозицией? Как будет действовать новый законопроект в отношении блогов, получивших сейчас огромное распространение в Интернете, тоже неясно. Исходя из обсуждаемых поправок, за "неправильно" высказанное мнение посетителей в форумах и чатах ответственность будет нести владелец сайта.
Также получается, что ряд исторических материалов, используемых в разных областях науки, бизнеса и культуры, тоже попадает под законопроект. Например, такая популярная сегодня область, как PR, включает в себя изучение министерства пропаганды нацистской Германии как ярчайшего примера управления общественным мнением. За комментариями по сложившейся ситуации мы отправились к лучшим представителям российского пиара, на пятнадцатилетие Российской ассоциации по связям с общественностью. Свое мнение по проблеме высказал известный адвокат, имеющий непосредственное отношение к политике, Михаил Барщевский:
- Вообще, я считаю, что идея того, что владельцы сайта должны нести ответственность за содержание сайта, является правильной, если мы только не говорим про чаты и про форумы. И то, там тоже можно говорить об ответственности, если та или иная информация не удалена в течение какого-то срока с момента появления. Единственное, что у меня вызывает сомнение, вернее, волнение, - это за что нести ответственность. То есть кто - владельцы сайтов, это правильно, за что? За детскую порнографию - да, за экстремистские призывы - да, за критику власти - разумеется, нет. Это должно быть, возможно, в рамках борьбы с терроризмом, борьбы с экстремизмом, борьбы с ксенофобией, но ни в коем случае не в рамках ограничения свободы слова.
- Но ведь в Интернете общение происходит в режиме он-лайн, и отслеживать ежесекундно получаемую информацию владелец или редактор сайта физически не может!
- Поэтому я и говорю, что такие вещи, как какие-то форумы, чаты, - это то, где ответственность владельца сайта должна наступать в том случае, если некая запрещенная информация, будь то экстремистский призыв или еще что, не убрана с сайта оператором в течение, например, трех часов с момента появления. То есть не пяти минут, а трех часов, это в рабочее время, и шести часов, если это в ночное время, например.
- Вы не считаете, что этот законопроект - явное ограничение свободы слова и, как следствие, демократии в нашей стране?
- Это не просто свобода слова. Это и свобода слова, и свобода информации о производстве бомб в домашних условиях, и свобода экстремистских призывов, и свобода призывов к свержению государственного строя путем вооруженного мятежа, и свобода ксенофобских выступлений. Каждая медаль имеет две стороны. Понятно, что чем больше ограничение свободы слова, тем больше порядка, но есть определенный баланс, вот до сих пор мы можем ограничивать свободу слова, а дальше - уже нет. Допустим, есть преступление, которое мы рассматриваем как преступление, например призывы к экстремистской деятельности, но это ведь тоже выражается словесно, или проявления шовинизма, они тоже выражаются словесно. Значит, мы до какой-то черты разрешаем, за какой-то - не разрешаем. Мы - я имею в виду законодатели. Это вполне разумно. Другое дело, что есть опасения, что, как всегда у нас в России, начнем во здравие, хотим как лучше... Но со временем получится.
Так все же где эта самая черта, за которую нам, то есть не законодателям, а простым пользователям Интернета, нельзя заходить, пока никто ответить не может.
Смотрите также:
СОВЕТЫ И ГЛАСНОСТЬ. Что мы знаем о работе Советов?