Ежегодно в России умирает около 2 300 000 человек, а население страны уменьшается на 800-900 тысяч. Большинство наших мужчин вообще не доживает до пенсионного возраста, хотя у нас он один из самых низких в мире... За последнее десятилетие сменился ряд министров здравоохранения. Каждый из них в меру сил и разумения пытался реформировать отечественное здравоохранение. Кто выиграл от этих реформ? Врачи? Пациенты? Об этом рассуждают хирурги: академик Российской академии наук и Российской академии медицинских наук, Герой Социалистического Труда Виктор САВЕЛЬЕВ и профессор Александр КИРИЕНКО.
В. САВЕЛЬЕВ: Всем людям, живущим на Земле, в том числе и врачам, присуще заботиться о своем материальном благополучии. Но что бы там ни говорили, в нашей стране лишь единицы занимаются вымогательством денег у больных. Увы, проблема существует. Пятнадцать-двадцать лет назад врачи были более или менее обеспечены. Во всяком случае двое работающих супругов зарабатывали на содержание семьи. А сейчас? Если врач получает четыре-пять или даже семь тысяч рублей, как он может на эти деньги прокормить своих детей?
Правда, сейчас появляются частные клиники, где у врачей есть возможность зарабатывать больше. Но, к великому сожалению, большинство наших сограждан не могут позволить себе лечиться таким образом.
А. КИРИЕНКО: Многие молодые врачи, не став еще специалистами, уходят из медицины. Получают медицинское образование и устраиваются в различные компании, где зарплата начинается, как правило, от тысячи долларов. Для человека, который состоялся как настоящий врач, пойти на такой шаг непросто. Чтобы стать хирургом высокого класса, необходимо 10-15 лет каторжного труда. Это годы, когда человек практически не бывает дома, редко видит семью, работает днями и ночами. И только после этого он становится специалистом, которому можно доверить жизнь людей. Приобретя высокую квалификацию, бесценные знания и опыт, уважение коллег, бросить все это и начать жизнь и рабочую карьеру с нуля мучительно трудно, если вообще возможно. Поэтому из медицины уходят, как правило, новички, не познавшие радости спасения жизни своих пациентов.
В. САВЕЛЬЕВ: Недавно приняли решение увеличить зарплату участковым врачам поликлиник. Дело, конечно, хорошее, но решит ли это все проблемы наших наполовину развалившихся первичных лечебных учреждений? Во многих поликлиниках нет ни хирурга, ни невропатолога, ни дерматолога. А добавку к зарплате получат только участковые. Конечно, у них работа тяжелая. Никто не спорит, что ходить по домам в любую погоду не так-то просто. К сожалению, уровень подготовки участковых врачей не настолько высок, чтобы они могли заменить сразу всех специалистов: и кардиологов, и урологов, и отоларингологов... Без них ни одна поликлиника нормально функционировать не сможет.
Реформа - цель или средство?
А. КИРИЕНКО: Реформа здравоохранения, безусловно, нужна.
Но какая? Слепо копировать западный опыт мы не можем, у нас совершенно другая культура.
В. САВЕЛЬЕВ: В Конституции записано: каждый гражданин имеет право на медицинскую помощь. А на деле? Только в Москве созданы десять платных служб скорой медицинской помощи. Они приезжают по вызову, видят, что человек находится в крайне тяжелом состоянии, а обстановка в квартире бедная и заплатить за лечение он вряд ли сможет. Тогда в ряде случаев приехавшие специалисты советуют обратиться в обычную "Скорую помощь", у которой и транспорта не хватает, и медикаменты нужные не всегда есть, и зарплата у врачей не столь высокая. Правда, по профессиональному уровню они зачастую выше "частников".
Многим тяжелым больным необходимо очень дорогое лечение. Но у них нет таких денег. Те, у кого они есть, улетают лечиться за границу, а обычный человек поступает к нам. И мы лечим его, исходя из наших возможностей. Лежит сейчас у нас тяжелейшая больная, которой необходимы очень дорогие антибиотики и препараты для внутривенного вливания. Если лечить ее дешевыми лекарствами, она может умереть. А ей всего 25 лет. Конечно, администрация больницы и врачи делают все возможное. И что же? Думаете, страховые выплаты компенсируют наши расходы? Конечно же, нет.
А. КИРИЕНКО: Страховые выплаты за больного обеспечивают только зарплату медперсонала и минимальный набор лекарств. А амортизация оборудования, капитальный ремонт, дорогостоящие препараты? Ничего этого в страховку не заложено.
В. САВЕЛЬЕВ: Со страховой медициной вообще много нелепостей. Взять больного с холециститом или варикозным расширением вен. Используя современные методы, мы можем выписать их уже на третий день. Но, чтобы больница получила минимум денег за таких больных, мы вынуждены держать их не менее шести дней. Страховая медицина в России пока существует формально. Мы либо должны идти по пути развития страховой медицины, либо вернуться к бюджетному финансированию.
А. КИРИЕНКО: В Германии, к примеру, больной приходит к врачу с воспалением легких. Врач ему выписывает отхаркивающее средство, антибиотик, еще что-то. Все чеки на эти лекарства больной потом сдает в аналог нашей страховой компании. Эксперт проверяет, правильно ли было назначено лечение, после чего больному выплачивается вся сумма, затраченная им на приобретение лекарств. Это практически социализм. А у нас? Идея монетизации льгот, с одной стороны, правильная, а с другой - на те деньги, которые людям выделяют на лекарства (где-то триста, где-то пятьсот рублей) ни лечиться, ни вылечиться невозможно.
Кому реклама во благо
А. КИРИЕНКО: Недавно мне позвонила жена хорошего знакомого и рассказала: у ребенка обнаружили гастрит. Врач выписал лекарств почти на пять тысяч рублей. Она лечит ребенка уже третий месяц, а результата нет. Я спрашиваю: какие лекарства? Она называет препараты, о которых я ничего не знаю. Нет таких лекарств. Проверяю по справочнику - точно нет. Значит, это биологически активные добавки.
Осмелюсь предположить, что система работает так: какая-то фирма торгует некими препаратами. Врачи, назначающие своим больным эти средства, получают определенный процент. Есть, конечно, болезни, которые не нуждаются в особом лечении, тогда и биодобавка поможет. Но как можно ребенку, страдающему гастритом, которого надо серьезно лечить, назначать одни биодобавки?
В. САВЕЛЬЕВ: Больший вред приносит реклама. Буквально вчера по телевизору сообщают: если вы примете такой-то препарат, у вас пройдет варикозное расширение вен. Но это же глупость. Никогда не пройдет. В лучшем случае улучшится кровообращение. Но реклама утверждает, что вены станут нормальными, полными сил. Безобразие! Доходит уже до того, что некоторые наши ретивые коллеги на научных конференциях агитируют за какие-то сомнительные препараты. И кого? Людей, которые прекрасно знают, что существуют более эффективные и дешевые средства.
А. КИРИЕНКО: Рекламируют "Смекту", ну и Бог с ней. Безобидный препарат, точнее, просто глина. Или "Но-шпу" - давно зарекомендовавшее себя средство. Однако, когда речь идет о серьезных заболеваниях, предлагать сомнительные лекарства недопустимо.
Розовый талончик
А. КИРИЕНКО: А знаете ли вы, что больного из Подмосковья нельзя положить в московскую больницу, если у него нет так называемого розового талончика? По существующему положению, выдать такой талончик может только Комитет здравоохранения. Предположим, приезжает к нам больной с тяжелой патологией из тьмутаракани. Мы бы и рады ему помочь, а не можем. Пока не принесет розовый талончик. Понятно, что не всем его удается получить. В комитете ведь прекрасно понимают, что денег за иногороднего больного получить от страховой компании практически невозможно. Как же так можно? У нас единое государство, в котором все застрахованы, значит, человек, имеющий медицинскую страховку, может из своего Урюпинска приехать в любой другой город и там лечь в больницу. И больница обязана его принять и лечить, получая за это и на это необходимые средства. А страховая компания обязана перечислить больнице деньги за лечение этого больного. Казалось бы, все очень просто. Но на практике эта схема не работает. Мы можем оказать иногороднему только неотложную помощь и только в том случае, если ему грозит смерть. На днях к нам приехала девушка из Новосибирска. Сложнейший случай, нужно оперировать. А мы ей говорим - деточка, мы не можем тебя положить, иди в министерство, пусть они пишут запрос в комитет здравоохранения, мол, просим вас и так далее...
От редакции: Может быть, у пациентов, врачей или министерских работников есть ответ? Если да, мы с удовольствием его опубликуем.
ДЦП: глазами очевидца