Лидия Федоровна и Николай Кондратьевич Судаковы такие же, как и все мы. Ссорятся и мирятся, печалятся и радуются. Вот уже пятьдесят лет они вместе. Золотая свадьба. В сегодняшнем нестабильном мире такие пары скоро можно будет заносить в Красную книгу. Может быть, они знают какой-то секрет долгой и счастливой семейной жизни?
Весна
ЖИЛИ-БЫЛИ... Нет, не старик со старухой, а тогда еще совсем молодые, можно сказать, маленькие Коля и Лида. Жили они на берегу прекрасного озера Кусторка в поселке Венец. Знакомы они были всегда - росли через два дома. Вместе играли, бегали на озеро купаться, картошкой друг в друга кидались. А когда подросли, гуляли вместе со всей окрестной молодежью то долгими зимними вечерами, то короткими летними ночами.
Посреди деревни собирались на "пятачке" парни и девки. Песни пели, плясали. И пьяных-то особо не было. Иногда забредет кто подвыпивши, так его тут же пристыдят да так начнут задорить, что бежит незадачливый с гулянки сломя голову.
А драки бывали. Особенно с парнями из соседних деревень из-за венецких девчонок. Николай Кондратьевич, правда, те годы вспоминая, отнекивается: "Никого я не бил!" А Лидия Федоровна улыбается: было, чего уж тут скрывать. Гуляли после работы, когда стемнеет.
- По реке плывешь - в каждой деревне поют. А сейчас даже собак не слышно. Такое, видно, безголосое время.
- Нравилась вам Лидия Федоровна? - задаю Николаю Кондратьевичу наивный вопрос.
- Она и сейчас мне нравится, - браво отвечает тот.
Поженились Судаковы в 1952 году. Лидии тогда было 24 года, Николаю - 25. Церкви в Венце, построенном уже при советской власти, отродясь не бывало. Венчаться пошли пешком в Арефино за 18 километров. Встали в четыре утра, собрались с дружками и крестными. Крестные иконы несли - "Благословение" и "Спасителя". К десяти дошли. В двенадцать обвенчались - и обратно.
Платье у Лидии было белое, портнихе заказывали. Пуговки крупные, как шарики. Оно до сих пор хранится.
- Его и в гроб со мной положат, - говорит Лидия Федоровна. - И свечи венчальные тоже. Говорят, что у кого свеча больше обгорит, тот и помрет раньше. А у нас ровно сгорели.
Лето
ЖИТЬ стали у родителей Николая Кондратьевича. Сперва трудно приходилось. И друг к другу привыкать, и хозяйство обихаживать, и детей растить. Бывало, и дрались, и не разговаривали неделями. Да все прошло.
Работали в лесхозе - пахали, просо сеяли, сажали лес. Налоги тогда были страшные. Скот держать невыносимо. И не держать нельзя. Впрочем, в Венце никогда без молока и рыбы не жили. В каждом дворе корова (а то и не одна), овцы. Выгонят стадо утром - идет по улице огромное: 60 дворов - 60 коров, овец по десятку со двора. А рыба - вон она под горкой в озере плещется.
Государству нужно было сдать за год молока 200 литров, мяса 40 кг. А еще яйца, шерсть... У кого не было, приходилось покупать.
Хорошо, в лесхозе давали дрова. Сено косить по болотам разрешали. Девять копен - в лесхоз, одну - себе. И косили, и сушили, и на собственном горбу выволакивали.
Отцу Николая Кондратьевича еще никак пенсию не хотели давать. Он "при царском режиме" 12 лет на флоте прослужил, три Георгия имел.
В декабре 1952 года родился у Судаковых первый сын - Коля (он уж давно Николай Николаевич, деканом в Рязанском университете работает). Потом еще трое детей.
- Через сноп молотили, - гордо улыбается Николай Кондратьевич, - сын - дочь, сын - дочь.
Осень
ЗА ТРУДАМИ и заботами наступила осень. Пятьдесят лет вместе. У Лидии Федоровны ноги болят, Николай Кондратьевич стал плохо слышать. Но по-прежнему все время в трудах.
- Думал, на пенсию выйду - отдохну, - смеется глава семьи. - Отдохнешь тут! Это в городе сел и не ходи никуда. А мы только успевай поворачиваться.
Хозяйство большое: корова, овцы, куры, огород. Работы все расписаны заранее. Когда копать, когда сеять, когда овечек стричь, когда шерсть прясть. И напоминать об этом не нужно - понимают друг друга уже с полуслова, полувзгляда. Как будто не два человека, а один. О прежних ссорах и размолвках и речи нет.
- Иногда только поругаемся из-за пустяков каких-нибудь, - говорит Николай Кондратьевич, - да через полчаса уже все в порядке. Что ж обращать внимание на пустяки-то?
Может, в этом и есть секрет семейного счастья - в умении не замечать пустяков, не ломать из-за них отношения? А еще?
- Лидия Федоровна, как вам удалось столько лет вместе прожить?
- А он меня жалеет. Если болею - он работу делает. Он болеет - я.
Вот так все просто и сложно: жалеет. Так и прежде на Руси заменяли слово "любит". Может, поэтому у нас так часто распадаются браки, что мы разучились жалеть?
Наденька