С Галиной Борисовной ВОЛЧЕК мы близко знакомы с юности, и все этапы ее биографии мне хорошо известны. Учеба в школе-студии МХАТ; создание театра-студии "Современник"; репетиции ночами на верхотуре школы-студии МХАТ первого спектакля "Вечно живые"; свадьба с Евгением Евстигнеевым и рождение сына Дениса; открытие театра на площади Маяковского и ежедневная борьба за выживание и преодоление цензуры; уход из театра его руководителя и близкого друга Олега Ефремова с группой любимых друзей-актеров; единогласное избрание ее главным режиссером театра; первые зарубежные гастроли; избрание депутатом в Думу...
Вопреки воле отца
ГАЛЯ ВОЛЧЕК родилась в семье, имевшей непосредственное отношение к искусству, и жила в доме на Большой Полянке в Москве, специально построенном для ведущих работников кино. Ее отец - Борис Волчек - был одним из лучших советских кинооператоров, работал с Михаилом Роммом и создал вместе с ним такие шедевры ленинской эпопеи, как "Ленин в Октябре" и "Ленин в 1918 году".
Девочка была талантлива и артистична с детства. Кроме этого у нее рано обнаружился редкий дар общения с людьми. И даже неприступная Мария Миронова, мать знаменитого актера Андрея Миронова, уже будучи известной актрисой, дружила, да, именно дружила с 14-летней Галей.
Но, несмотря на все это, отец, с которым Галя жила - родители уже давно были в разводе, - резко отрицательно отнесся к решению единственной дочери связать свою жизнь с театром. Более того, узнав, что она собирается поступать в школу-студию МХАТ, через друзей попросил, чтобы ей отказали.
Но приемная комиссия, состоявшая из "стариков", как их любовно называли, то есть старых актеров МХАТа, начинавших свою актерскую карьеру еще при К. С. Станиславском и В. И. Немировиче-Данченко, основным критерием для поступления считала талант и приняла Галю Волчек без всяких колебаний.
Годы учебы были для нее необыкновенно плодотворными. Вместе с ней на курсе училась блестящая плеяда студентов, с которыми она дружила и которые впоследствии составили первую труппу "Современника". Это и Олег Табаков, и Игорь Кваша, и Лиля Толмачева, и многие другие. И все они собирались у нее дома. Ведь отдельная квартира - отцовская - была тогда редкостью. Разговаривали, мечтали о создании своей театральной студии, с жаром молодости спорили о реформировании обветшалых театральных форм, о развитии идей Станиславского.
Оттепель
А ВРЕМЯ на дворе, за стенами школы, было чрезвычайным и в каком-то роде революционным. В феврале 1956 года прошел XX съезд партии. С необъятных просторов ГУЛАГа стали возвращаться уцелевшие жертвы репрессий, в воздухе и, соответственно, в литературе и искусстве начали появляться первые робкие ростки нового.
И вот в год выпуска группа студентов и несколько ведущих молодых актеров из других театров под руководством Олега Ефремова выбрали пьесу драматурга Виктора Розова "Вечно живые". По тем временам пьеса казалась необыкновенно правдивой и сразу же увлекла начинающих актеров. Собирались на последнем этаже училища МХАТа, где был небольшой репетиционный зал. Студенты репетировали по ночам после занятий, актеры - после рабочего дня. Всего годом ранее это казалось абсолютно невозможным. Репетировали и сами не верили, что это не сон. Ведь с середины тридцатых годов не только не было создано ни одного нового театра или театральной студии, но и разогнаны многие уцелевшие после революции 1917 года. Но новые времена, когда все казалось возможным, кружили голову. Олег Ефремов с товарищами упорно шел вперед, веря в победу, в создание нового театра-студии на принципиально новых началах.
С первого дня жизни еще официально нерожденного театра был создан совет, все вопросы, от выбора пьес до распределения ролей, решались совместно. Галя Волчек вместе с Олегом Табаковым, Евгением Евстигнеевым и, естественно, Олегом Ефремовым сразу же вошла в руководство этим советом. Ее талант - и актерский - и организаторский, был признан всеми.
Как молоды мы были
ЧУТЬ ли не полвека прошло с того времени, но как забыть революционную атмосферу новизны, ожиданий и надежд, вдохновлявшую всех нас? Как молоды мы были, как верили в себя!
Тогда же пришла и любовь. Галя Волчек одной из первых оценила необыкновенный талант Евгения Евстигнеева, провинциального парня, уже окончившего театральную школу в Иванове и принятого в труппу МХАТа. Он вырос в бедной семье в Иванове, его воспитание резко отличалось от того, которое получила Галя. Но его талант перевоплощения поражал, тяга к знаниям - он все время читал, тянулся ко всему новому и в музыке, и в литературе, и в живописи - не могла не вызывать восхищения.
Вскоре у них родился сын Денис. Жилья не было, потому что к тому времени отец Галины женился вновь и не хотел жить вместе с семьей дочери. Да и Евстигнеев с его провинциальным прошлым казался ему неподходящим мужем для его единственной дочки. Снимали комнаты, но не унывали. Унывать было просто некогда. Кипучая жизнь в театре - "Современник" уже прочно обосновался на авансцене Москвы - не оставляла практически ни минуты на семью. Хотя Галина была, что называется, "безумной матерью", обожавшей своего единственного сына. К счастью, помогала няня, воспитавшая когда-то Галю и бывшая и ей, и ее сыну роднее всех родных.
Кто только не бывал в их доме в те редкие вечера, которые удавалось урывать от бесконечных забот! Евгений Евтушенко и Владимир Высоцкий, Элем Климов и Лариса Шепитько, молодые, еще непризнанные художники, которых спустя десятилетие узнал весь мир. Роберт Рождественский и его жена Алла Киреева, Василий Аксенов и многие другие. И, не умаляя заслуг Евгения Евстигнеева как радушного и талантливого хозяина, надо отметить, что, без сомнения, центром, к которому тянулись все, была Галина Волчек.
Два расставания
НО ЖИЗНЬ не состоит из одних лишь успехов и радостей, и, несмотря на любовь и маленького сына, которого оба родителя боготворили, Волчек и Евстигнеев расстались.
- Сегодня, - анализируя прошлое, говорит Галина Волчек, - я прихожу к выводу, что наш развод был, к сожалению, неизбежен. Театр настолько заполнял все время и душу, требовал таких сил, физических и духовных, что на семью их уже просто не оставалось. А ведь семья - это тоже своего рода маленький театр, который не может существовать сам по себе. И актер, даже талантливый и знаменитый, остается в семье мужчиной со своими требованиями. Сегодня я понимаю это, но тогда было очень больно, сердце буквально кровоточило. Хотя спустя десятилетия, особенно в последние годы перед смертью Евстигнеева, мы были верными друзьями, и он сблизился с сыном Денисом, безусловно, оказав на него большое влияние в выборе профессии и формировании взглядов на искусство.
За разрывом с Евстигнеевым последовал, по признанию Галины Волчек, самый страшный удар в ее жизни - уход руководителя театра Олега Ефремова с группой ведущих актеров, в которой был и Евстигнеев, в МХАТ.
- Это сегодня я могу как-то понять мотивы ухода Олега Ефремова, - говорит Галина Волчек. - Ефремов был верным последователем Станиславского и мечтал возродить Художественный театр, вернее, обновить его, сделать его вновь таким, каким он гремел в начале века, и не только в России. И эта мечта была сильнее его любви к своему детищу - "Современнику".
А тогда... Словно потолок обвалился на голову: что делать, как сохранить любимый и популярный театр? И как можно было понять тех актеров, которые только вчера были у тебя дома, как самые близкие друзья, уверяли в своей преданности тебе и театру, а сегодня предали? Именно предали. Тогда, во всяком случае, я воспринимала это как удар ножом в спину. Казалось, жизнь кончена, ведь она вся была посвящена любимому делу, а любимое дело получило смертельный удар.
В КПСС не пойду!
- ПОДДЕРЖКА тех, кто остался, помогла выстоять. С 1970 года я была председателем нашего совета, а в 1972-м коллектив театра не просто уговорил, а проголосовал единогласно за избрание меня главным режиссером театра. Слово "выборы" было тогда фантастикой, главных режиссеров назначали, в столичные ведущие театры и подавно, и обязательно - во всяком случае, по большей части мужчин, и желательно членов партии. А здесь женщина, с пятым пунктом, да еще и беспартийная. В партию я вступать отказалась. И не по каким-то диссидентским соображениям (диссиденткой в принятом смысле этого слова я никогда не была), а из-за врожденной честности и нежелания вступать в ряды КПСС только по причине карьерных соображений. Скандал был страшнейший, но пойти против единогласной поддержки коллектива никто не осмелился. А я поняла, что наступает новая жизнь и придется жертвовать уже не только домом и личной жизнью, но и актерской профессией, поскольку быть руководителем театра, режиссировать ведущие постановки и при этом оставаться актрисой - почти невозможно. Это - разные ипостаси.
Как и во всяком театральном коллективе, в "Современнике" есть и интриги, и зависть, и обиды. По словам Галины Волчек, режиссер изначально обидчик - не тому дал роль, не так оценил.
- Людям редко удается объективно оценивать себя, - говорит Галина Волчек, - это дано немногим. Помню, как я репетировала свою постановку пьесы А. М. Горького "На дне", где роль Сатина блистательно играл Евгений Евстигнеев. А в первом ряду, как обычно, сидели наблюдавшие репетицию актеры. И один из них, исполнявший лишь эпизодические роли, и то нечасто, потому что актер он был посредственный, с издевкой сказал: "Со мной бы столько возились - я бы и не то сыграл!"
И это при том, что авторитет Евстигнеева был непререкаем. Ты спрашиваешь, как при этом мне удается столько лет сохранять театр, да еще считающийся одним из самых благополучных? Я понимаю твой вопрос. Ведь репертуарный театр - это котел с огромным внутренним давлением, которое может в любой момент разорвать его, причем это давление неизбежно именно потому, что труппа состоит из разных актеров. Разных талантов, разных индивидуальностей, разных амбиций. И взаимная доброжелательность, чего греха таить, встречается в актерской среде реже, чем зависть и обиды.
Их успехи - это и мои успехи
- Я ДУМАЮ, что мне удавалось сохранять "Современник" столько лет главным образом за счет моей любви к людям вообще и к актерам в особенности. Кроме того, я понимаю актерскую психологию, ведь я сама была актрисой. Добавь к этому мою преданность театру - ведь для меня он дом, семья, в которой все актеры мои дети, а к детям и относишься снисходительно, и прощаешь многое. Я знаю, что кто-то меня любит, кто-то порой ненавидит, почти у всех есть ко мне претензии, а при собственном успехе вряд ли кто-нибудь испытывает благодарность. Совсем как с собственными детьми. Но при экстремальных обстоятельствах, если такие, не дай бог, наступят, они все сплотятся вокруг меня и не только поддержат, но и выручат.
Кроме того, актеры не могут не видеть, какую цену их руководитель заплатил и продолжает платить за свою любовь к ним. В эту цену входит не только личная жизнь - второй брак Галины Волчек с известным ученым Марком Абелевым также распался и все по той же причине: если театр - твоя семья и любовь, то на дом остается слишком мало. Входят в цену и здоровье, нервы, бессонные ночи, каторжный труд по организации финансовой поддержки театра, особенно в послесоветский период. Без дотации, и государственной, и спонсорской, репертуарный театр существовать сегодня не может.
- Но, выбирая спонсоров, - говорит Галина Волчек, - я абсолютно не разделяю принципа "деньги не пахнут" и НИКОГДА, я это подчеркиваю, не брала деньги у "братков" или сомнительных личностей из "новых русских". Наши спонсоры - газета "Аргументы и факты", ИТАР-ТАСС, Росбанк - там люди, знавшие "Современник" еще с тех пор, когда они были молодыми. Сегодня сохранить молодежную аудиторию очень непросто. Я всегда думаю о нашем зрителе и при подборе драматургии, и при выборе актеров, а в театр в последние годы пришло много молодых талантливых актеров. Разумеется, омоложение труппы проходило далеко не гладко: с брюзжанием со стороны старого состава. Зато кто сегодня не знает Елену Яковлеву или Ольгу Дроздову, Мишу Ефремова или Чулпан Хаматову? Что касается меня, то я не боюсь конкуренции, приглашая молодых режиссеров. Их успехи - это и мои успехи.
Театр жил, живет и будет жить
- НО СЕГОДНЯ судьба театра волнует меня, как никогда. Несмотря на аншлаги и сохранившуюся популярность. Я всегда скептически относилась к разговорам о кризисе театра. Он жил, живет и будет жить. Но сегодня, в условиях нашей трудной действительности, актеры хватаются за все, от кино и телесериалов до рекламы, чтобы как-то заработать и обеспечить себя. Как я могу их за это упрекать? Но, отснявшись в очередной раз в роли бандита, "мента" или насильника и примчавшись на бегу на репетицию, а еще хуже того - на спектакль, трудно играть Чехова с его тонкостью чувств и высокими идеалами. Как сохранить отношение к театру, как к святыне, как обеспечить приличное существование актерам без изматывающих их дополнительных заработков, как создать для коллектива хорошую жизнь - ведь критерии и требования к жизни так радикально изменились за последнее десятилетие - вот вопросы, которые мучают меня сегодня.
- А как ты себя чувствуешь сегодня, да и весь театр? Лучше или хуже, чем в советские времена?
- Не просто лучше, а, без преувеличения, неизмеримо лучше. Плохое нередко забывается, но как забыть постоянное ощущение несвободы, которое было у нас до перестройки? Как забыть цензурные и партийные скандалы, которые по рукам и ногам сковывали нас? По 15 раз приходилось корежить и себя, и актеров, когда полуграмотные чиновники придумывали все новые и новые придирки - лишь бы перестраховаться. Как забыть, что даже туристские поездки за рубеж, не говоря о гастролях, контролировались самым тщательным образом "людьми в штатском"? Без свободы творчества нет художника, и, вспоминая прошлое, я просто не могу понять, как мы выстояли. А с перестройкой мы как рванули! И "Крутой маршрут" Евгении Гинзбург о ГУЛАГе, с которым мы объездили столько стран с неизменным успехом, и "Звезды на утреннем небе" Бориса Галина о проститутках, выселяемых на время Олимпийских игр, и пьесы Коляды, и многое, многое другое. И хотя хищные законы рынка и культ денег мне не по душе, свобода выбора, свобода творчества и свобода передвижения - самый большой дар, полученный мной при жизни.
Здесь вас не обманут
- МЕНЯ нередко упрекают в том, что я "ходила в политику", когда меня избрали депутатом Государственной думы. Но поверь мне, никакие карьерные соображения, а уж подавно "блага", которых я, кстати, и не получила, никак мною не руководили. Да я и не помышляла об этом. Виновник моего депутатства - Виктор Степанович Черномырдин, который разыскал меня в отпуске и стал настаивать на моем включении в список кандидатов "Наш дом - Россия". На все мои отказы он отвечал: "Тебе что, безразлична судьба страны? Ты хочешь допустить, чтобы победили те, кто хочет крови?" И этот довод меня убедил. И не жалею об этом. Я очень многое поняла и в политике, и в судьбах своей страны. Ведь парламент - это тот же театр, и для меня как режиссера наблюдать за людскими коллизиями в Думе изнутри было не только интересно, но и поучительно.
Впереди много планов, лишь бы здоровье позволило. А главное - сохранить ту репутацию театра, о которой известный и любимый мной актер Зиновий Гердт, к сожалению, уже покойный, однажды сказал: "В Москве есть два места, где вас никогда не обманут, - это консерватория и театр "Современник".
И когда я вижу полный зал театра, а в нем множество молодых лиц, я мечтаю сохранить это доверие, заработанное долгими годами упорного труда.
От редакции
Это интервью выйдет в день юбилея народной артистки СССР, лауреата Государственной премии и художественного руководителя "Современника" Галины Борисовны Волчек. Поздравляем ее от всей души, желаем долгой творческой жизни и неизменного успеха и ей самой, и "Современнику". Галина Борисовна Волчек юбилеев не любит, не любит подводить итоги. Не будем подводить их и мы, ведь все в будущем.
Смотрите также:
ИМЯ В ИСКУССТВЕ. Крутой маршрут Галины Волчек