До своего 67-летия Анатолий СОЛОВЬЯНЕНКО не дожил всего двух месяцев. "29 июля 1999 года был знойный день. Ничто не предвещало беды, - вспоминает вдова певца Светлана Дмитриевна Соловьяненко. - Анатолий проснулся в прекрасном настроении: шутил, приготовил завтрак, а потом решил поехать на дачу в Козин, подготовить её к приезду гостей - посла Италии в Украине и посла Украины в Италии. Не захотел, чтобы я его отвезла на машине. Добирался сам на автобусе. Стояла изнуряющая жара (больше месяца не было дождя). Анатолий пошёл на речку, много и долго плавал. Затем сказал моей маме, что приляжет отдохнуть до обеда - и всё... По заключению медиков, муж умер от обширного инфаркта. На сердце были рубцы от семи микроинфарктов".
Из шахтёров в певцы
25 СЕНТЯБРЯ 1932 года в городе Сталино в семье потомственного горняка Бориса Степановича Соловьяненко, прошедшего путь от рядового забойщика до помощника главного инженера, родился сын Анатолий. Окончив школу с серебряной медалью, юноша поступил на горно-механический факультет Донецкого политехнического института. В 1954 году Соловьяненко стал аспирантом кафедры геометрии, преподавал начертательную геометрию, а всё свободное время отдавал участию в институтской художественной самодеятельности.
После одного из студенческих концертов 18-летний Толя Соловьяненко получил предложение учиться профессиональному пению у ведущего солиста Донецкого театра оперы и балета, заслуженного артиста Российской Федерации Александра Коробейченко. Услышав его пение, мэтр сказал: "Из тебя что-то может получиться, но это будет стоить огромного труда". Десять лет - с 1952 по 1962 год - брал Соловьяненко уроки у этого замечательного мастера вокального искусства. А потом был сенсационный взлёт, поразивший многих. Самодеятельный певец из Донецка победил на конкурсах в Киеве и Москве. Его приглашают в Украинский театр оперы и балета им. Т. Шевченко. И почти сразу же он получает приглашение на годичную стажировку во всемирно знаменитый миланский театр "Ла Скала". 22 ноября 1963 года Соловьяненко успешно дебютировал на киевской оперной сцене партией Герцога в опере Верди "Риголетто". Через год на его долю выпал первый большой международный успех: советский певец занял второе место на песенном телефестивале "Неаполь против всех". А в 1977 году он первым из советских теноров был приглашён в знаменитый нью-йоркский театр "Метрополитен-опера".
"Давай скорее поженимся"
КОГДА они познакомились, Светлане было восемнадцать, Анатолию - двадцать девять. Светлана считалась самой красивой лаборанткой во всём политехническом институте. За ней ухаживали не только студенты, но и молодые преподаватели... А девочки-студентки бегали за Анатолием. Стройный, черноволосый, не пил, не курил. Он же не отдавал предпочтения никому.
"С какого-то времени я стала обращать на Толю внимание, - вспоминает Светлана Дмитриевна. - То он подойдёт ко мне, заинтересуется чертежом, то подскажет что-то. Но никаких фривольностей, только на "вы". А однажды, до сих пор помню этот день, 8 марта, Толя встретил меня у института и предложил проводить домой. Это было как гром средь ясного неба. Хотя, наверное, где-то в глубине души я уже думала о нём... Нам было в одну сторону, туда ходил один-единственный трамвай. Ехать надо было минут 30. Где-то на середине дороги Толя вдруг признался мне в любви! Что со мной было? Наверное, я была просто счастлива. Конечно, смутилась, но тут же решила отказать всем своим кавалерам...
Первый раз я увидела его на сцене в Донецке в 1962 году. Тогда ещё Толя не был так популярен и каждый день занимался с педагогом. Помню, я надела свое самое красивое платье - чёрное с кружевным белым воротником. Думала, наверное, после концерта мы с ним куда-нибудь пойдем, отпразднуем его выступление. Толя меня ждал у выхода из зала, проводил домой, а на пороге сказал: "Извини, Светлана, но мне надо идти к своему педагогу. Хочу узнать, что он думает о моём выступлении". Я была в растерянности. А с годами к этому привыкла. Пение для Толи всегда было на первом плане".
Соловьяненко часто повторял: "Я раб своего голоса". К счастью, Светлана быстро поняла, что главным в их жизни будет Толин голос, и никогда не упрекала мужа за это.
"В 1963 году Толя вернулся со стажировки. Приехал ко мне домой в Донецк с полным чемоданом подарков. Помню, привёз много красивых трикотажных вещей, обувь. Себе - только пластинки и книги. Тогда он отвёл меня в отдельную комнату, взял за руку и попросил: "Светлана, давай как можно скорее поженимся".
Добро всегда побеждает
СВАДЬБУ отпраздновали скромно. Ни эскорта машин, ни фаты у невесты.
"Хотя Толя был на одиннадцать лет старше меня, нам никогда не мешала разница в возрасте. Толя был интересным собеседником, много знающим, читающим. И потрясающим мужчиной! У нас была прекрасная, наполненная событиями жизнь! Я сопровождала Анатолия Борисовича практически на все его гастроли. Кстати, Толя одним из первых исполнителей взял за правило на все концерты, даже закрытые, брать с собой жену.
Мы вообще всё всегда делали вместе. У нас никогда не было домработницы. И убирали вместе, и еду готовили... При этом я не пропустила ни одного его выступления в Национальном оперном театре".
Светлана Соловьяненко всегда сидела в партере. Анатолий Борисович не начинал выступление, не найдя её глазами. Иногда Светлане казалось, что он поёт только для неё. А после спектакля Анатолий обязательно подходил к ней и спрашивал: "Ну как тебе, Светик, понравилось?"
"Анатолий любил повторять: не в деньгах счастье. Помню, в 1980 году муж получил Ленинскую премию, а это 10 тысяч рублей! Колоссальные по тем временам деньги. Так получилось, что об этом он узнал в больнице, где лежал с подозрением на самую страшную болезнь. Слава Богу, оказалось, это просто дало о себе знать обострение старого воспаления лёгких. Я в это время была на последнем месяце беременности нашим младшим сыном Анатолием. Помню, муж позвонил мне домой и сказал: "Светлана, я хочу отдать все деньги в Фонд мира". Я, ни на минуту не задумываясь, согласилась. А мы тогда только въехали в новую квартиру, сделали ремонт, влезли в долги. Но это было неважно. Мы тогда наивно полагали, что должны отдать эти деньги. Да и до последнего своего дня Анатолий считал, что добро всегда побеждает".
Для сравнения: одновременно с Соловьяненко получивший Ленинскую премию Леонид Брежнев подарил 10 тысяч рублей своей внучке.
Не тем занимались
"ЕДИНСТВЕННОЕ, в чём не мог себе отказать Анатолий Борисович, - так это делать мне дорогие подарки. Помню, на весь гонорар, полученный после конкурса "Неаполь против всех", Соловьяненко купил мне очень красивое кольцо с бриллиантами. Мне всегда казалось, что у меня всё самое лучшее. Толе очень нравилось, что я хорошо одета, подтянута, всегда улыбаюсь. И очень любил, когда я надевала короткую юбку. Запрещал мне ходить в длинной. Даже моя мама иногда говорила: "Светлана, у тебя взрослые сыновья, что ты надеваешь?" Но Анатолию это очень нравилось. Хотя сам он был консервативен в одежде. Не любил её часто менять. У него был трикотажный джемпер, который он купил ещё тогда, когда учился в Италии. Когда ему было не по себе, он его надевал. Как будто заряжаясь от него силой. А вот украшений не любил. Ни колец, ни часов не носил. Даже обручальное кольцо держал в коробочке. Так оно и сохранилось - новое, нетронутое"...
Однажды Анатолий Борисович признался жене: "Светлана, нам надо было не тем заниматься. Я так сожалею, что у нас только два сына".
"Когда наш первый сын Андрей вырос и мы поняли, что он уходит от нас, решили завести второго. После рождения Толи (дома мы его ласково называли Тошей) я немного ещё поработала, а затем осталась дома. Тоша был слабым, болезненным ребёнком, и мы очень боялись и переживали за него. Помню, когда я только родила, ко мне в палату пришёл Анатолий Борисович, взял меня за руку и попросил: "Ты не будешь возражать? Мне бы очень хотелось назвать сына Анатолием". В первый момент я опешила, но потом ответила: "Это будет просто замечательно! Анатолий Анатольевич". Наши сыновья совершенно разные. Внешне на мужа больше похож Андрей, а по своим внутренним качествам - Анатолий. Единственное, что их объединяет, - целеустремлённость. Это у них от отца.
Анатолий ко всему относился очень ответственно, серьёзно. Я только удивлялась, почему он так и не вступил в партию. Но Анатолий говорил, что ещё не готов. Потом это стало уже не нужно... В анкетах на вопрос, посещает ли он политзанятия, Соловьяненко писал: "занимаюсь на дому". Помню, мы как-то отдыхали в Батуми. Толя, как всегда, с книгой. Вот лежим на пляже, смотрю, Толя держит какой-то толстый серый том. Я пригляделась - это "История Коммунистической партии Советского Союза". Спрашиваю: "Толя, тебе что, это интересно?" "Конечно, ведь это новое издание!" - ответил мне муж, и я поняла, что старое он уже проштудировал. И в этом он был весь. Искренний и очень правильный...
Не терпел фальши
ОН БЫЛ старше и мудрее меня. Наверное, ревновал, но никогда этого не показывал. Зато часто объяснялся в любви. Бывает, подойдёт сзади, обнимет меня и шепчет на ухо: "Как я люблю тебя! Как люблю..." И цветы дарил. Почти каждый день. А если был в командировке, то присылал открытки обязательно с цветами. Анатолий обожал розы! Только не жёлтые. Говорил, что это цвет разлуки. Не любил искусственных цветов. Не терпел фальши. Ни в чём. Неохотно посещал шумные компании. Даже собственные дни рождения всегда проводил тихо. И накануне каких-нибудь застолий всегда был "болен", я видела, как Толя искал предлог, чтобы от них отказаться. Только один раз, на Толино пятидесятилетие, мы сделали исключение и заказали банкет в ресторане Дома кино.
Толя не любил много есть. И гурманом не был. Мяса почти не ел. В основном овощи, рыбу и фрукты. Никогда не ел блюда с майонезом. Любил салаты, заправленные оливковым маслом. И никакой жареной картошки! Анатолий был склонен к полноте, поэтому всегда с особой тщательностью следил за своей фигурой. После спектакля всегда просил меня: "Света, приготовь мне очень лёгкую пищу".
"Я буду жить, покуда буду петь"
В ПОСЛЕДНИЕ годы в нечастых интервью, которые давал Анатолий Соловьяненко, превалировали горькие ноты. Народный артист СССР, лауреат Ленинской премии, всемирно известный певец говорил о своей невостребованности... Он по-прежнему вставал в восемь утра, делал зарядку, принимал душ, затем лёгкий завтрак с чашечкой крепкого кофе - и к инструменту. Каждый день занимался по два часа. Иногда говорил жене: "Наверное, Света, это даже хорошо, что я сейчас меньше пою. Это позволяет мне работать над нюансами..."
"Но в этом было столько тоски! Он как-то сказал мне фразу, которую я осознала лишь когда его не стало: "Света, я буду жить, покуда буду петь". Страшно, но эта фраза оказалась практически пророческой. Хотя... Многие нам говорили: уезжайте из Киева, и у вас всё будет. Не смогли. Мы жили несколько лет в Италии, в США, но каждый раз я видела, что Толя скучает по дому. Ему становилось тяжело на душе, и мы уезжали домой".
Анатолия Борисовича очень любили в России. Мэр Москвы Юрий Лужков лично приглашал Соловьяненко на все правительственные концерты. Собственно, на гонорары от российских концертов и жила в последнее время семья Соловьяненко.
"В 1997 году, во время празднования 850-летия Москвы, мы были гостями Юрия Лужкова. Тогда Толя дал очень много концертов. Помню, нас пригласил к себе мэр города и сказал мужу: "Чего ты сидишь в Киеве? Ты видишь, сколько работы в Москве? Значит так, пиши заявление, что ты просишь предоставить тебе квартиру в Москве, и переезжай сюда". Толя как-то занервничал, но заявление действительно написал. Юрий Михайлович стал настаивать, мол, скажите, когда приедете квартиру выбирать. Подберём вам, что хотите. Толя пообещал, что мы вернёмся через две недели. А я... Я видела, что ничего из этого не выйдет. И когда через какое-то время нам позвонили от Лужкова и попросили уточнить дату нашего приезда, мы отказались. Ну не мог Соловьяненко покинуть Украину. Не мог".
Когда в 1993 г. Соловьяненко "ушли" из Киевского оперного театра, он не устраивал скандала, а сжав зубы просто ушёл в никуда. Выступал с сольными программами на сцене Национальной филармонии, ездил на гастроли по разным городам и странам и категорически отказался общаться с прессой. Ничего не комментировал, никого не обвинял, а на просьбы об интервью отвечал одной фразой: "Все, что я хочу сказать публике, она слышит на моих концертах".
Часто Анатолию Борисовичу задавали вопрос о его любимых операх, романсах и песнях. Певец отвечал: "Я не пою нелюбимые произведения. Потому что вкладываю в исполнение всю свою душу, будь это спектакль или концерт. Каждая партия, романс, серенада, баллада или народная песня для меня, словно любимые дети".
Тактичный и спокойный
КАК ни банально это звучит, но мы действительно очень часто недооцениваем тех, кто рядом с нами. Сейчас иногда передают записи его концертов, так оторваться невозможно. Какой удивительной силы и красоты у него был голос! При этом он никогда в театре не распевался. А тех, кто этим занимался, называл "коридорными" певцами. Мол, ходят по коридору, друг другу мешают. Он же старался никому не докучать.
Гримировался в основном он сам, а я ему только парик надевал, причёсывал или волосы подкрашивал. Он ведь довольно рано поседел, но волосы хорошие были, поэтому парики Соловьяненко редко использовал. Помню, как-то после спектакля Анатолий Борисович положил парик на столик в грим-уборной, а я забыл забрать. Пришёл на следующий день, а его уже нет. Кто-то взял, да так и не признался. Пришлось потом новый парик заказывать. Соловьяненко тогда только руками развёл: "Видать, кому-то лысину нечем прикрыть!" И всё. Хотя ведь мог сорваться, как это порой делают другие, накричать, но он всегда был очень тактичен и спокоен.
Виталий ДОЛОМАНСКИЙ, гримёр
Держал форму
ГОВОРЯТ, время беспощадно к певцам. Но, мне кажется, к Соловьяненко это не относится. Его голос, его отношение к людям оставались неизменными. И, конечно, форму он держал! Я, например, не помню, чтобы ему обновляли гардероб: Анатолий Борисович носил одни и те же костюмы десятилетиями.
За долгие годы работы у меня с Анатолием Борисовичем сложились дружеские отношения. Хотя, казалось бы, мы - маленькие люди. Но он никогда не забывал поблагодарить, цветы после спектакля преподнести. Такого душевного человека редко встретишь. Так уж сложилось, что костюмер - последний человек, с которым артист общается перед выходом на сцену. Чтобы вовремя устранить какие-то проблемы, оценить внешний вид певца. Но Соловьяненко никогда не спрашивал, как он выглядит. И мне всегда казалось, что последние слова Анатолий Борисович берёг для Бога и каждый раз перед выходом старался перекреститься. Может, поэтому он был так спокоен и уверен в себе.
Валентина ЛЕПЕНКО, костюмер
Поистине народный
МНЕ посчастливилось не однажды слушать пение выдающегося тенора Анатолия Соловьяненко. Для этого мне не надо было выезжать в миланский театр "Ла Скала" или Национальную оперу Украины в Киеве. Анатолий Борисович бывал довольно часто с гастролями в Донецкой области и в нашем городе, в частности. Несколько лет назад, когда мы отмечали профессиональный праздник - День шахтёра, в числе артистов, выступивших перед жителями города, на стадионе поселка Горное, был и А. Соловьяненко. Когда он вышел на импровизированную сцену-помост в центре стадиона и проникновенно запел своим незабываемым голосом о звёздной украинской ночи, многочисленная аудитория слушателей буквально затаила дыхание. Никто не посмел подпевать великому артисту, как это нередко бывает на концертах поп-музыки.
Что я хочу ещё отметить - скромность и отсутствие "звёздной" болезни у Анатолия Борисовича. Он пел знаменитые оперные арии и народные песни Украины не только для элитной публики, его слушали и понимали простые рабочие и селяне, подростки и пенсионеры. Искусство этого большого артиста было доступным для всех, он по праву носил звание народного".
Анатолий ИГНАТЕНКО, в 1999 году городской голова Харцызска
Куплеты про жизнь на два голоса