Генеральный коммисар
29 ИЮЛЯ 1920 года Ленин утвердил коллегию ВЧК из тринадцати человек в следующем составе: Дзержинский, Кедров, Петерс, Аванесов, Ксенофонтов, Манцев, Медведь, Лацис, Зимин, Мессинг, Корнев (начальник войск ВЧК), Менжинский и Ягода. Дзержинский и Менжинский успели умереть своей смертью. Остальных уничтожил Сталин.
Генрих Григорьевич сменил Менжинского на посту начальника Особого отдела ГПУ-ОГПУ, то есть стал следить за порядком в армии. Потом вместо Менжинского возглавил и всё секретно-оперативное управление, то самое, которое занималось борьбой с антисоветскими элементами.
Едкий в оценках наркомвоенмор Троцкий так характеризовал приходившего к нему на доклад нового начальника Особого отдела: "Ягода очень точен, чрезмерно почтителен и совершенно безличен. Худой, с землистым цветом лица (он страдал туберкулёзом), с коротко подстриженными усиками, в военном френче, он производил впечатление усердного ничтожества".
Троцкий, как это бывало с ним часто, недооценивал других. Ягода не был ничтожеством.
10 июля 1934 года Ягоду назначили наркомом внутренних дел.
Первое, что он сделал, - добился решения о том, что для начальствующего состава специальные звания будут пожизненными. Лишить специального звания имел право только суд. И ни одно лицо начальствующего состава Главного управления госбезопасности не могло быть подвергнуто аресту без особого разрешения наркома. Наверное, Генрих Григорьевич наивно полагал, что позаботился о своём будущем...
26 ноября 1935 года в соответствии с постановлением ЦИК и Совнаркома самому Ягоде было присвоено звание генерального комиссара государственной безопасности, приравненное к маршальскому. На XVII съезде его избрали в ЦК.
Обеды и ужины у наркомана
ЧТО за человек был Генрих Григорьевич Ягода? Владимир Филиппович Некрасов, профессор и генерал, автор книг о наркомах и министрах внутренних дел, считает так:
- Ягода был хорошей рабочей лошадкой. Много трудился, быстро схватывал суть дела. Для своего времени он был достаточно грамотным, всё-таки имел среднее образование. Или почти среднее. Правда, писал Ягода с большим количеством ошибок. Я читал документы Ягоды, его приказы. Вот обратились к нему с письмом: в одной из колоний какой-то начальник, недовольный тем, что плохо план выполняется, в наказание вывел заключённых раздетыми на мороз, в том числе и женщин. Ягода приказал срочно расследовать. Написал резолюцию: "Где вы находите таких мерзавцев? Женщин на мороз! Кто позволил?" Так что рисовать его одной краской было бы неправильно...
Михаил Павлович Шрейдер, который служил в центральном аппарате ОГПУ, оставил любопытные воспоминания о Ягоде. По его словам, Генрих Григорьевич был крупным хозяйственником и прекрасным организатором. Под его руководством заключёнными строились такие важные объекты, как Беломорско-Балтийский канал. В тюрьмах и лагерях с конца 20-х до середины 30-х годов, по мнению Шрейдера, был образцовый порядок. Неплохо была поставлена работа с беспризорниками и малолетними преступниками, начавшаяся ещё при Дзержинском. Однако по натуре Ягода был невероятно высокомерен и тщеславен.
После смерти Менжинского и назначения на пост наркома Ягода совершенно распоясался, пишет Шрейдер, вёл себя грубо и развязно, нецензурно выражался на больших совещаниях, терпеть не мог возражений, зато обожал подхалимов и любимчиков. Ягода устраивал у себя на квартире обеды и ужины со своими подхалимами, упивался славой.
В июне 1935 года в Москву приехал известный французский писатель Ромен Роллан. Его принял Сталин. С ним беседовал нарком Ягода, стараясь произвести выгодное впечатление. Роллан записал в дневнике о Ягоде: "Загадочная личность. Человек по виду утончённый и изысканный. Но его полицейские функции внушают ужас, он говорит с вами мягко, называя чёрное белым, а белое чёрным, и удивлённо смотрит честными глазами, если вы начинаете сомневаться в его словах".
Увольнение и арест
ПОЧЕМУ Сталин приказал убрать Ягоду? По той же причине, по которой он постоянно менял всё руководство: он нанимал людей для выполнения определённой задачи, потом ставил новую задачу и подбирал новых людей. Фавориты у него менялись быстро. В тот момент ему очень нравился на диво исполнительный и работящий Николай Иванович Ежов.
Ягода слишком долго сидел в органах госбезопасности, потерял хватку, успокоился, не видит, сколько вокруг врагов. Новый человек на этом посту сделает больше. Так и получилось. Ежов развернулся.
В 1934-1935 годах, при Ягоде, арестовали 260 тысяч человек. А в 1936-1937 годах, при Ежове, - уже 1,5 миллиона человек и половину из них расстреляли.
Началась подлинная вакханалия преступлений.
Генрих Григорьевич Ягода был последним человеком на этой должности, с кем ещё можно было договориться, что-то объяснить и спасти невинного человека. Ягода мало когда признавал ошибки своего ведомства - это была большая редкость, но при Ежове подобное просто станет невозможным.
26 сентября 1936 года Ягоду назначили наркомом связи вместо Рыкова (в следующем году судить их будут вместе).
Смысл перевода Ягоды в другой наркомат был ясен только посвящённым. Многие наивно думали, что его, как умелого администратора, отправили наводить порядок в другом ведомстве: тогда часто перебрасывали руководителей с одного места на другое.
Сам Ягода уже, видимо, понимал, что его ждёт. Он знал излюбленный метод Сталина. Сначала человека вырывали из привычной среды, переводили на другую, менее заметную должность, потом его имя возникало в делах госбезопасности, НКВД отправлял собранные материалы Сталину, и Политбюро принимало решение снять обвиняемого с должности, исключить из партии и передать дело в прокуратуру. Он много раз участвовал в этих играх. Теперь настала его очередь оказаться фишкой в руках других.
29 января 1937 года ЦИК отправил в запас генерального комиссара государственной безопасности Ягоду. Он больше не был защищён своим маршальским званием.
18 марта новый нарком Ежов, выступая перед руководящими сотрудниками НКВД, сказал, что Ягода был агентом царской охранки, вором и растратчиком.
3 апреля "Правда" сообщила, что "ввиду обнаруженных преступлений уголовного характера" нарком связи Ягода отстранён от должности, его дело передано в следственные органы. На следующий день, 4 апреля, его арестовали.
Отравленные стены
НЕДАВНИЕ подчинённые предъявили бывшему наркому множество обвинений в контрреволюционной троцкистской деятельности, в шпионаже в пользу Германии, в организации убийства Горького, Куйбышева, Менжинского, в покушении на жизнь его преемника Николая Ивановича Ежова.
Ягода, уходя из НКВД, будто бы приказал опрыскать стены наркомовского кабинета сильнейшим ядом, испаряющимся при комнатной температуре.
На допросах Ягоду заставили играть в ту же игру, которую вёл он в те времена, когда сидел по другую сторону стола. Вот какие показания он подписывал:
"В 1931 году наша контрреволюционная организация стала на путь террора и организации кулацких восстаний. Разумеется, я, как член этой же организации, полностью разделял эти позиции и должен отвечать за это...
Подтверждаю также данные мною ранее показания о своём участии в убийстве С. М. Кирова. О том, что убийство С. М. Кирова готовится по решению центра заговора, я знал заранее от Енукидзе (Авель Сафронович Енукидзе - секретарь президиума ЦИК СССР). Енукидзе предложил мне не чинить препятствий организации этого террористического акта, и я на это согласился. С этой целью мною был вызван из Ленинграда Запорожец, которому я дал указания не чинить препятствий готовившемуся террористическому акту над С. М. Кировым.
После совершения убийства С. М. Кирова с моей стороны была попытка "потушить" расследование по этому делу. Однако в этом мне помешал Н. И. Ежов, который осуществил по поручению ЦК неослабный контроль за ходом расследования по делу об убийстве С. М. Кирова".
Члены Политбюро на скамье подсудимых
ПРОЦЕСС над правотроцкистским блоком начался в марте 1938 года. Главным судьёй был председатель Военной коллегии Верховного суда СССР армвоенюрист Василий Васильевич Ульрих. Обвинителем - прокурор СССР Андрей Януарьевич Вышинский.
На скамье подсудимых сидели бывший член Политбюро, "любимец партии" Николай Иванович Бухарин, бывший глава правительства Алексей Иванович Рыков, бывший наркомвнудел Генрих Григорьевич Ягода, бывший секретарь ЦК, а в последние годы заместитель наркома иностранных дел Николай Николаевич Крестинский, бывший член Реввоенсовета республики и бывший нарком внешней торговли Аркадий Павлович Розенгольц и другие известные в стране люди, а также несколько крупнейших врачей. Медиков обвиняли в том, что они по заданию правотроцкистского блока умышленно довели до смерти своих знаменитых пациентов: Менжинского, Куйбышева, Горького. "Врачами-убийцами" руководил Ягода.
Главные показания против Ягоды дал старший майор госбезопасности Павел Петрович Буланов, бывший глава секретариата НКВД и первый помощник бывшего наркома, пользовавшийся полным его доверием.
По словам Буланова, Ягода намерен был после государственного переворота возглавить страну.
В последнем слове Ягода просил о снисхождении: "Граждане судьи! Я был руководителем величайших строек. Я смею просить пойти работать туда хотя бы в качестве исполняющего самые тяжёлые работы..."
Слова обвиняемых не имели никакого значения. Мера наказания была определена Сталиным ещё до начала процесса.
13 марта 1938 года суд приговорил Ягоду к высшей мере наказания. Ему разрешили написать просьбу о помиловании:
"В Президиум Верховного совета от приговорённого к в. м. Г. Г. Ягоды
ПРОШЕНИЕ О ПОМИЛОВАНИИ
Вина моя перед родиной велика. Не искупив её в какой-либо мере, тяжело умереть. Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранив мне жизнь.
Г. Ягода 13.03.1938 г."
Президиум Верховного Совета СССР тут же прошение отклонил. В ночь на 15 марта его расстреляли.
"Мы, старики, просим Вас..."
ЖЕНУ Ягоды приговорили сначала к шести годам лагерей, а через несколько месяцев после расстрела мужа и её расстреляли.
Родители Ягоды пытались спастись от неминуемой расправы, настигавшей родственников врага народа. Его отец написал покаянное письмо Сталину:
"Дорогой Иосиф Виссарионович!
Наш старший сын, Михаил, в возрасте 16 лет был убит на баррикадах в Сормове в 1905 году, а третий сын, Лев, в возрасте 19 лет был расстрелян во время империалистической войны царскими палачами за отказ идти в бой за самодержавие.
Их память и наша жизнь омрачена позорным преступлением Г. Г. Ягоды, которого партия и страна наделили исключительным доверием и властью. Вместо того чтобы оправдать это доверие, он стал врагом народа, за что должен понести заслуженную кару.
Лично я, Григорий Филиппович Ягода, на протяжении многих лет оказывал партии активное содействие ещё до революции 1905 года (в частности, помогал ещё молодому тогда Я. М. Свердлову) и позднее. В 1905 году на моей квартире в Нижнем Новгороде (на Ковалихе, в доме Некрасова) помещалась подпольная большевистская типография...
Обращаясь к Вам, дорогой Иосиф Виссарионович, с осуждением преступления Г. Г. Ягоды, о которых нам известно лишь из печати, мы считаем необходимым Вам сказать, что он в личной жизни в течение десяти лет был очень далёк от своих родителей и мы ни в малейшей мере не можем ему не только сочувствовать, но и нести за него ответственность, тем более что ко всем его делам никакого отношения не имели.
Мы, старики, просим Вас, чтобы нам, находящимся в таких тяжёлых моральных и материальных условиях, оставшихся без всяких средств к существованию (ибо не получаем пенсию), была бы обеспечена возможность спокойно дожить нашу, теперь уже недолгую жизнь в нашей счастливой Советской стране".
Родителей Ягоды, разумеется, тоже арестовали. Они умерли в заключении.
При подготовке материала использованы фрагменты из книги Л. Млечина "Председатели органов госбезопасности". "Центрполиграф".
СКОММУНИЗДЕННЫЙ САМОРОДОК