До церкви оставалось метров пятьдесят. Всего-то перейти небойкое шоссе, совсем опустевшее в это воскресное утро, и вот оно - спасение. Последнее, что она услышала, - звон колоколов. Дальше - удар, боль, тяжесть, темнота...
МАРИНКУ в школе не столько любили, сколько восхищались ее королевскими замашками. Никто и не думал, что через восемь лет после выпускного первая красавица выйдет замуж за хорошего, но простоватого одноклассника Витька, ходившего за ней с преданностью подобранной на помойке собаки. А еще через десять лет многие из нас с затаенной завистью говорили: "Надо же, кто бы мог подумать..." К тому времени благополучных семейных пар в обозримом пространстве не наблюдалось. Кто-то развелся, кто-то имел связи на стороне и сохранял брак из-за детей или квартиры, кто-то спивался, портя жизнь своим близким. И только Витек по-прежнему смотрел на Маринку по-собачьи преданными глазами, изредка переводя их, не меняя выражения, на, естественно, "необыкновенную" дочку. Конечно, он не пил, бросил курить, работал и подрабатывал, обустраивал дом и дачу - в общем, не поверите.
А Маринка повелевала, царила, не работала, скучала и раздражалась. Нет, не подумайте плохого. Она была прекрасной хозяйкой и заботливой матерью. Но, видимо, какие-то вредители запустили кучу сериалов с "африканскими" страстями и навыпускали всяких Сидни Шелдонов. И все для того, чтобы Маринка наконец поняла, как скучен, сер, неинтересен ее любящий Витек.
Какая женщина, да еще столь начитанная, не найдет повода для скандала! И они накатывали волна за волной все чаще и чаще. Витек нервничал, переживал, но молчал. Однажды, вернувшись из гостей, где Маринке не удалось собрать достаточно восхищенных взглядов и услышать необходимое для самолюбия количество комплиментов, она закатила грандиозный скандал. Последней репликой было: "Завтра же узнай, какие документы нужны для развода".
И он узнал. Написали заявления, собрали справки, в общем, в размеренной Маринкиной жизни появилось разнообразие, а ради этого стоило и развестись. Она даже не задумалась, куда в последнее время делся преданный взгляд и почему, порой не дослушав по-киношному разыгранную сцену, Витек уходил в душ. А через месяц, не дожидаясь суда, просто ушел с небольшой спортивной сумкой, пообещав материальную помощь и заботу о ребенке.
"Свобода! Господи, какое же это счастье", - подумала Маринка и с головой окунулась в открывшиеся возможности. Курортные и ресторанные романы сменяли друг друга. Конечно, в суд она не пошла. Внутреннее чутье подсказывало, что лучше не рубить. Да, она была уверена, что Витек не спит ночами и будет валяться в ногах, когда бы она ни позвала, но все-таки странно: где мольбы, молчание в трубку, цветы, и где он, наконец, живет все это время? Вот этим она и решила поинтересоваться через полгода, поняв наконец, что никто из ее кратковременных поклонников книжной любви не обещает и со "своим самоваром" ради нее расставаться не собирается.
Маринка не находила себе места: у дочки грипп, температура сорок и ничем не сбивается. "Ну ничего, завтра приедет Витек, что-нибудь сделает, как всегда, а заодно у постели больной можно будет и поговорить". Решение принято, Витек приехал, привез какие-то порошки и тихо разговаривал с дочерью, когда Маринка по-кошачьи присела рядом. "Ну и как тебе живется?", - неожиданно оробев, спросила жена...
Ответ ее оглушил. Выйдя на кухню, Витек спокойно объяснил, что живет с любимой и любящей женщиной, а также просит Маринку прийти на третье заседание суда, где их и смогут наконец развести.
Мне она позвонила, когда все методы шантажа ребенком, угроз, слез и просьб были исчерпаны. Нервно куря одну сигарету за другой, она рассказала всю предысторию и попросила в пятницу съездить с нею за город к какой-то старухе, обещавшей "вернуть мужа с гарантией". Вся эта затея мне сразу не понравилась: ехать вечером, быть там всю ночь и именно тринадцатого, в пятницу, в новолуние. Но Маринка всегда умела пользоваться теми, кто не может сказать "нет".
В покосившемся домике мне нашлось место в сенях на каком-то грязном топчане. Подруга оставила сумки, взяв с собой небольшой узелок, где лежали соль, церковные свечи, Витькина зубная щетка, фотографии и еще какие-то мелочи по списку. Иногда я впадала в забытье, так как спать там было невозможно. Маринка вышла на рассвете: бледная, с поджатыми губами и очень решительным взглядом...
Витек вернулся. Но как-то странно. Жил в семье, все по-прежнему делал, улыбался и даже смеялся, общаясь с дочерью. Правда, иногда, прихватив пару бутылок пива, сидел на балконе, тупо глядя в одну точку. У Маринки было странное чувство, будто он здесь и не здесь.
Чтобы закрепить бабкин приворот, она решилась родить второго ребенка, ведь Витек когда-то так ее уговаривал. Но странное дело, их редкие интимные отношения, безрадостные сами по себе, не давали никаких результатов. Неожиданные боли в низу живота и вдруг открывшееся кровотечение определили диагноз - миома. Еще вчера ее увезли на "скорой", а сегодня уже прооперировали, лишив необходимых для деторождения органов. Вертясь на больничной койке, Маринка задавалась одним вопросом: "Откуда?" Проверялась раз в полгода - все всегда было в порядке.
Прошел год. Маринка плохо спала, мучили кошмары. Та, другая женщина, в снах садилась с ними за стол и всегда между Маринкой и мужем. Она молчала, только взгляд спрашивал: "Зачем?" Представить, что безропотный Витек мог кого-то полюбить, Маринка не могла. Она ненавидела эту женщину заочно, приписывая ей всевозможные пороки, но толку было мало: кошмары мучали по-прежнему.
Однажды она проснулась в поту. Во сне ее муж с той же спортивной сумкой стоял на пороге, а наяву его не было рядом. Долго лежала с открытыми глазами и наконец решилась посмотреть. Света нигде не было, дочь спала. Непроизвольно рука потянулась к выключателю в прихожей... Муж как-то странно скрючился, не умещаясь между шкафом и стеной. Его побелевшие от напряжения пальцы сжимали дверную ручку. Он был жалок и... мертв.
На сороковой день, проводив родственников и перемыв посуду, мы с Маринкой уселись на кухне. Тут она рассказала, как бабка та предупреждала: привороженные долго не живут. И что ей, Маринке, придется расплачиваться за вмешательство в чужую судьбу. Но решимость вернуть принадлежащего ей мужа была сильнее, да и не верилось как-то в эти отдаленные жуткие пророчества.
Маринка долго болела, но страшнее всего были отчужденность и равнодушие дочери, единственного близкого человека. Время тянулось однообразно, долго и мучительно. Все чаще приходила мысль: а не права ли была старуха? Ужас происходящего был похож на наказание. Имела ли она право с достойным лучшего применения упорством добиваться своего любыми путями, бесцеремонно разрушая все на своем пути? Раскаяться! Конечно, надо пойти в церковь, и, глядишь, все еще будет хорошо. Завтра же...
Шофер долго не мог оправиться от шока. На следствии он настойчиво утверждал, что дорога была пуста, он только почувствовал удар, но никого не видел. Алкоголя в его крови не обнаружили...
В 114 лет она попала в Книгу рекордов Гиннесса