ЛЕСНОЕ кладбище In den Kisseln - самое большое в Берлине (район Spandau) - действует с 1886 г. Величаво встречают пришедших сюда старые сосны, дубы, березы. Птицы поют не переставая. Белки прыгают с деревьев на землю. Иногда можно встретить косуль и даже кабанов.
ЗДЕСЬ около 70 тысяч могил, среди которых и старинные изысканные склепы с выгравированными на гранитных памятниках именами, фамилиями и профессиями умерших, и аккуратные - "стандартные" - захоронения с небольшими надгробными плитами, и братские могилы погибших в Первой и Второй мировых войнах. А с 1998 года на этом кладбище в анонимной общей могиле хоронят детей, которые умерли еще в материнской утробе...
Из рук Божьих в руки Божьи
У НЕБОЛЬШОЙ старинной капеллы в центре кладбища собрался народ. Человек около пятидесяти. Мужчины и женщины в черных траурных одеждах, молодые и пожилые, стоят небольшими группами - кто с цветами, кто с разноцветными плюшевыми игрушками в руках. Это родители, бабушки и дедушки, пришедшие в солнечный весенний день на похороны своих детей, которые умерли, еще не успев родиться...
Колокольный звон зовет прихожан в капеллу. В небольшом помещении стоят цветы в корзинах. На полу на красном бархатном покрывале - игрушки. Католический и протестантский священники по очереди произносят траурные речи, поминают тех, кто "пришел и ушел, оставляя легкий след, - из рук Божьих в руки Божьи". Пришедшие зажигают свечи. Звучит органная музыка. Женщины плачут. Затем все вместе направляются к братской могиле, расположенной в центральной части кладбища. Взявшись за руки, читают молитву, потом по очереди горстями бросают в могилу землю, возлагают цветы, оставляют игрушки...
После похорон всех желающих приглашают на поминки. В ресторане по соседству столы накрыты к чаю, в помещении играет тихая музыка. Родители знакомятся друг с другом.
Во главе стола сидит немолодая брюнетка. Фрау Анне Хайн - заместитель директора одной из берлинских евангелических больниц Waldkrankenhaus. Она рассказывает:
- В конце 90-х берлинский сенат принял постановление о том, что недоношенные дети весом менее 500 граммов, умершие в утробе матери или сразу после рождения, должны быть похоронены в анонимных братских могилах, а детей весом более 500 граммов положено хоронить по общим правилам.
Место на кладбище - склеп, в который помещается до 200 урн, и старинную ограду с памятником мы получили в подарок от сената в 1998 году. Памятник и ограду отреставрировали собственными силами. Я взяла на себя организацию. Я ведь и сама в 1971 году потеряла ребенка. Только тогда еще наших детей не хоронили.
Верена Хесс работает в протестантской церкви клиники Charite Benjamin Franklin. "Мы предлагаем всем родителям, дети которых родились мертвыми, бесплатные услуги погребения. К сожалению, на похороны приходят не все. Кто-то не может по тем или иным причинам, кто-то боится боли переживаний. Вот и сегодня мы хоронили прах более 60 недоношенных детей. На похороны пришла лишь треть родителей. Но что делать? Мы молимся и за тех, кто не смог или не захотел прийти, и за их детей..."
Наши дети здесь не одни...
БАРБАРЕ недавно исполнилось 30, Андреасу - 33 года. "У нас должны были родиться двойняшки, - рассказала Барбара. - Схватки начались ночью на 18-й неделе беременности. Меня отвезли на "скорой помощи" в клинику Charite. Первый близнец родился мертвым". После родов Барбаре сразу показали ее мертворожденного ребенка, весившего 180 граммов, при ней сфотографировали его "Полароидом".
"Врачи решились на эксперимент, предложили мне попробовать сохранить второго близнеца. И я согласилась. Осталась в больнице. Мне не разрешалось вставать. Три недели я лежала в постели и ждала... Но в январе умер в утробе мой второй ребенок..."
После рождения второго мертвого близнеца медсестра принесла ей в палату конверт с какими-то бумагами. Там были фотографии двойняшек, свидетельства об их рождении с указанием роста и веса (180 г)... Родителей проинформировали о том, что тела детей можно похоронить. "Я и представить не могла, что такое бывает. Похороны на этом кладбище проводятся два раза в год - весной и осенью. До апреля тела сохранялись в морозильных камерах. Теперь мы их похоронили... Мы очень рады, что есть место, куда можно прийти, и мы чувствуем, что не одни в нашей беде. И дети наши не одни..."
На успокоение пастора, что в следующий раз, быть может, все будет благополучно, Барбара ответила: "Это было искусственное оплодотворение. Я забеременела с четвертой попытки. У меня уже было два выкидыша. Не знаю, смогу ли я все это повторить..."
Родители Андреаса - пожилые люди, пришедшие вместе с сыном и невесткой на поминки, лишь покачали головами.
"Я и не знал, - сказал отец Андреаса господин Шмидт, - насколько это тяжелые переживания. Даже когда у меня умерла мама, я, кажется, не переживал так сильно, как за внуков, которые умерли в утробе невестки..."
Вместе с родственниками и священнослужителями на поминки пришли врачи и медсестры, работающие с выжившими недоношенными детьми в реанимационном отделении больницы Waldkrankenhaus.
"В современных условиях в нашей клинике выхаживают детей, родившихся живыми с весом до 1000 граммов, - объяснила медсестра Таня Кроль. - Им долгое время необходим усиленный уход. Но растут и развиваются они очень медленно. Работать в реанимации с недоношенными детьми невероятно тяжело - морально. Ведь почти все они остаются на всю жизнь инвалидами..."
"Как-то я видела здесь двух незнакомых женщин, - рассказала госпожа Хайн. - Они стояли и плакали. "Я случайно обнаружила это место на кладбище, здесь всегда лежат живые цветы и горят свечи, - сказала одна из них. - Я потеряла своего ребенка десять лет назад. Теперь часто прихожу сюда, как будто к нему на могилу..."
Фамилии и имена родителей изменены.
"Мне он не нужен!"