"ПОДГОНЯЕМЫЙ неумолимым напором времени, он понаставил на Москве немало отвратительнейших чудищ. Сначала бронзовый бестиарий у священной Кремлевской стены, потом нарезанного ломтиками, да еще и пронзенного рогатиной змееныша на Наполеоновой горе, потом ключевой элемент всей конструкции - кошмарного истукана над съежившейся Москвой-рекой". (Б. Акунин. "Сказки для идиотов").
НОВОЕ творение Зураба Церетели расположилось на Пречистенке, 19, и называется Музеем Академии художеств. Когда-то это был Институт благородных девиц, потом в нем жили учреждения военного ведомства, а теперь вот - Церетели и академики. По выставочным площадям новый Музей не сравним даже с "Манежем", потому что больше его, как минимум, раза в два. Вместе с другим выставочным залом, давно занимающим д. 21 по Пречистенке, получается просто художественный квартал. Говорят, Музею до комплекции не хватает лишь грузинской церкви, которая "по недомыслию" имела несчастье оказаться по соседству. Но сомнений, что знаменитый художник ее получит, если захочет, нет: ведь красивый особняк - дом Долгоруковых, а теперь Музей - был выменян у ФАПСИ на квартиры для военных в разных районах Москвы.
Музей одного автора
НЕ СТОИТ путать академический музей с Музеем современного искусства на Петровке - там выставлена коллекция Зураба Церетели, на Пречистенке же - произведения кисти и резца самого художника. Их так много, и они такие большие, что дух захватывает. Не стоит упрекать художника, что он много работает, но можно поговорить о скромности руководителя академии, отдавшего под собственные произведения лучшие залы музея. Говорят, когда шел монтаж выставки "Императорская Российская академия художеств" (вернисаж прошел в один день с открытием Музея), других академиков не пускали в залы, боясь, как бы они не кинулись перевешивать свои работы. Я на их месте непременно этим занялась бы. Ведь единственное, в чем нельзя упрекнуть экспозицию, так это в том, что у нее есть концепция. Стили, направления и эпохи, графика, живопись и театральные декорации "забивают" друг друга, потому что перемешаны между собой: Кербель, Рерих и Налбандян, стеклянные вазы, бюсты Орехова и театральные декорации Мессерера, эскизы к операм и мультфильмам Левенталя, меха Крутиковой и платья Юдашкина. И только Церетели представлен полно и мощно.
Кстати, Музей устроен так, что мимо Церетели не пройти, даже если сильно захотеть: путь с первого этажа на второй лежит через зал бронзовых интеллигентов, с третьего на первый этаж можно попасть, лишь минуя малые копии грандиозных проектов Церетели. Так Петр I размером в два человеческих роста смотрится очень культурно и в отличие от большого царя у ЦДХ не ужасает видом сзади. Те, кто никогда не увидит памятник Бальзаку во Франции, могут посмотреть на уменьшенного великого писателя в окружении героев собственных произведений (см. фото). Бронзовые же интеллигенты (год ваяния 2000-й) напоминают уже кем-то придуманный образ. Так Барышников запечатлен в прыжке, Высоцкий с гитарой. Только Спиваков в отличие от всех получился "оригинальным": маэстро в бабочке, до пояса голый, а от причинного места - монолитный.
Виды на Питер
ЦЕРЕТЕЛИ в Музее, как можно было бы подумать, еще не закончился. Гордость автора - эмаль, им самим изобретенная, потому достойно представленная. Плавится она при температуре 840о и покрыта красками, также придуманными скульптором. Говорят, они вечные, может быть, поэтому выглядят мрачными. Эмалированные иконы производят впечатление еще более сильное, чем бронзовые художества. Они украшают собой маленький зал, устланный красным ковролином, и вместе с молитвами на шелках и подставкой для свечей похожи на домовую церковь.
Эмаль - гордость Церетели. В зале, где ею можно "насладиться", а потому стратегически важном месте Музея, стоит маленький памятник одному известному человеку - графу Ивану Шувалову, первому президенту Академии художеств. Этот памятник, скорее всего, - очередной проект. Идея открыть академию родилась, как известно, в голове Петра I, потому была построена в Петербурге. Так вот там, по некоторым сведениям, и намеревается водрузить памятник Шувалову последний президент академии, переизбранный таковым на днях еще раз. Дрожите, питерцы! (К слову, также на днях академиками стали директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, директор Русского музея Владимир Гусев и председатель петербургского Союза архитекторов Владимир Попов. 10 новых ставок в академии и 500 тыс. руб. - подарки к открытию Музея от федерального правительства.)
Тихое открытие
КРИТИКИ сравнивают открытие Музея с открытием храма Христа Спасителя: такое же оно, по их мнению, масштабное и значительное. Может быть, эта мысль посетила их головы еще и потому, что много места в Музее отведено эскизам и фотографиям с росписями храма. Некоторые из них выглядят очень смешно. Например, под фотографией зала церковных соборов и флорентийской мозаики, что расположен в храме, стоит подпись: "Автор - М. Посохин". На мой вопрос: "Автор мозаики или зала архитектор М. Посохин?" - смотритель подробно рассказал мне, что мозаика... бывает еще и римская. Кто же создал флорентийскую, смотритель так и не сказал. Позволю себе напомнить, что с момента открытия храма не прошло еще и года, а память у нас такая короткая. Удивительно еще и то, что оригинальным эскизам храма Тона не нашлось места рядом с эскизами храма от Церетели. Надо очень пристрастно обойти Музей, чтобы на втором этаже в самом дальнем зале случайно наткнуться на тоновские работы.
В заключение выскажу одну мысль. По-моему, Церетели выбрал новую линию поведения в отношении собственного творчества. С некоторых пор он перестал трубить на каждой тусовке о том, ЧТО собирается отлить и ГДЕ поставить. Судите сами: о бронзовом яблоке, которое скоро вырастет во дворе нового Музея, стало известно после того, так Церетели перекрыл для монтажа скульптуры свободный проход во двор. Кроме того, до момента открытия мало кто был в курсе самой идеи создания нового Музея. Вряд ли это произошло потому, что планов у художника стало меньше. Скорее, Церетели надоело убеждать народ в том, какой он гениальный создатель. "Получилось хорошо, творцы довольны", - сказал он, когда открывался храм Христа Спасителя. Рад ли новым творениям народ, творцу уже неважно.