ЭТОТ спектакль в Театре на Покровке наверняка не полюбился бы Николаю Гумилеву, который, как известно из стихотворения его супруги - Анны Ахматовой, терпеть не мог чая с малиной и женской истерики. Чай с малиной, правда, в спектакле не пьют - пьют исключительно красное вино, а вот истерик хватает. В пьесе современного датского драматурга Стига Далагера "Сон", впервые поставленной у нас, живут бабушка, дочь и внучка в бабушкином доме, в Провансе. Вернее, дочь и внучка приехали погостить. Казалось бы, шикарная, благополучная, уютная жизнь. Но, как выяснилось, все это вовсе не гарантия благополучия внутреннего. Как говорится, в каждом доме, под каждой крышей свое горе, свои мыши. И непременный скелет в шкафу.
"Скелетов" тут хватает. И под внешней оболочкой вполне мирного сосуществования трех дам таятся трагедии и драмы. Пьеса для трех актрис - уже подарок для театра, как правило, обделенного женскими ролями. Людмила Максакова, приглашенная режиссером и худруком Театра на Покровке Сергеем Арцибашевым на главную роль бабушки Элизабет (забегаю вперед), уже может претендовать на лучшую женскую роль сезона. Хотя и другие - Валентина Светлова и Татьяна Яковенко - вполне соответствуют уровню, заданному звездой. Впрочем, и материал им достался благодатный. Сыграть за два часа женскую судьбу - что может быть заманчивее для актрисы? А началось все со сна, приснившегося бабушке (право, странно называть так Максакову, продемонстрировавшую блистательную внешнюю и внутреннюю актерскую форму). Что может привидеться женщине на склоне лет, к тому же смертельно больной (но об этом мы узнаем лишь к финалу)? Конечно же, любимый, возлюбленный и то единственное, никогда более не изведанное, испытанное с ним. Во сне она позвала его по имени, и на этот крик души проснулись дочь, а после и внучка. И пришли на кухню - где же еще найти ночное пристанище, где же еще выяснять отношения?
И вот уже достается бутылка красного вина, из которой прихлебывают по очереди, и достается со дна души потаенное, скрытое, больное, и пошло-поехало. В каждом доме, под каждой крышей... Ночью человек откровенен и беззащитен, беспощаден и правдив. И безжалостен к самым близким, к самым любимым. И в итоге у этих беспрерывно враждующих троих нет никого роднее, чем они сами.
Я уверена, что этот спектакль обречен на успех. Потому что людям сегодня так не хватает страстей (а их здесь в избытке), потому-то людям сегодня так не хватает любви, "в эпоху большой нелюбви", не хватает и этих слез, и даже женской истерики, а ее тоже здесь в избытке. А впрочем, что дурного в женской истерике, если она оправдана жизнью, опытом, болью, потерями? Три безмерно одинокие, бесконечно любящие друг друга женщины пьют красное вино и курят, и ссорятся, и мирятся ночью на кухне - кому не знакома эта картина? Хоть у нас, хоть в Дании...
Муж да жена - одна сатана