ПРЕМЬЕРУ своей картины "Праздник" Сукачев приурочил к Дню Победы, пригласив в зал "Россия" ветеранов Великой Отечественной, Афгана и Чечни и устроив концерт фронтовых песен в исполнении группы "Неприкасаемые", его самого и Петра Тодоровского, известного режиссера и автора музыки к фильму. Таким образом, это уже не просто очередная кинопремьера - целая акция, которую можно смело назвать военно-патриотической.
Сам Сукачев, именовавший себя в титрах фильма по-взрослому, по-серьезному "Игорь", а не "Гарик", сказал: "Мы не шутим, когда говорим о серьезных вещах". Критики фильм не приняли: что же режиссер хотел продемонстрировать - ностальгию по советскому прошлому, стилизацию под наше старое кино, сентиментализм? Сукачев ответил: "Это - патриотизм".
Человек поколения 40-летних из музыкально-молодежной культуры попытался, говоря высоким слогом, отдать дань памяти и любви людям, встретившим войну. Это очень наивная и сердечная картина. Да, в ней нет яркого новаторства, кинематографических находок: изображение, чуть размытое, в теплой желтовато-дымчатой гамме - кого этим теперь удивишь? Да, в ней есть и очевидные неувязки, бесспорно, досадные. Но в фильме присутствует, не побоюсь пафоса, подкупающе чистое нравственное чувство, которое давно уже утратило наше кино. В особенности молодое, больше "подвинутое" на боевиках и лихом стебе - следствии пугающего отсутствия мировоззрения и корней, чувства истории, того, что называется генной памятью.
...Начало - чуть стилизованная под довоенные мелодии музыка Тодоровского. Изображение то расплывается, то становится четче. Перекидной календарь, фото на стенах, стакан в подстаканнике, стрекот сверчков, плеск воды, почти физическое ощущение вечерней июньской прохлады... А за всем этим - нежность и восторг по отношению к тому простому бытию, которое испокон веку, быть может, и есть главная составляющая, смысл человеческой жизни. Когда все живы и еще молоды и так любят друг друга.
На экране люди проживают один-единственный день своей одной-единственной жизни, которая через несколько часов оборвется. И вот здесь - упрек режиссеру. На мой взгляд, весь финал с вторжением немцев в деревню - явно перегруз. Кстати, справедливо замечено, что в такую вот русскую деревушку они в первый день войны и попасть-то не могли, как не могло быть и готового полицая тотчас же при этом самом вторжении. Случайно ли, что все эти огрехи появились именно в финале - и явный пережим, и утрата чувства меры, и картинно-душераздирающая сцена расстрела семьи?
Кровь, юмор, любовь