НЕ ЗНАЮ, какие чувства я бы стала испытывать, если бы меня каждый день останавливали на улице стражи порядка. В Москве я не привлекаю их внимания, но могла бы привлекать, скажем, в Риге или Таллине, где не любят русских так, как мы не любим гостей с юга. Проблема не в том, что милиционерам есть дело до регистрации, а в том, что не приводит к уменьшению нелегалов в городе их так называемый фейс-контроль на московскость. Эксперимент по миграционному учету граждан без участия милиционеров начался на днях на Рижском вокзале. Еще в поезде пассажирам раздают анкеты, которые надлежит сдавать по приезде на вокзале.
В МОСКВУ ежедневно прибывает до 4 млн. чел. (3 млн. - это туристы). Оставшихся интересуют не музеи и театры, а возможность заработать на хлеб насущный. Что интересно, обратно домой из этого миллиона человек уезжает только 250 тысяч. На одного легального работника, например, в строительном бизнесе или рыночной торговле приходится два нелегала. Для города это оборачивается существенными потерями. И дело не только в том, что нелегалы не платят налоги. Город вынужден тратить на них деньги. Им оказывается медицинская помощь, своих детей они правдами-неправдами устраивают в детские сады и школы. Они пользуются общественным транспортом, который, к слову сказать, полностью дотационный, а это значит, что и оплаченный проезд не покрывает расходов на перевезенного пассажира. Не говоря уже о том, что москвичам просто не нравится, что их интересы ущемляют. В Комитете по делам миграции любят в этой связи вспоминать про афганскую диаспору. Оставшись после развала Союза, эти люди домой возвращаться не спешили. А депортировать ни возможности (то есть закона), ни денег (один нелегал стоит 500-700 долл.) у города не было. И сегодня диаспора насчитывает 6 тыс. человек и требует для своих детей отдельных школ. Им их нужно всего... 10, и чтобы все в одном месте. А между прочим, столько школ в Москве сдается каждый год в разных районах.
Возвращаясь к эксперименту, хочется сказать, что цель его - попытаться из общего потока выявить людей без гражданства и определить истинные цели приезда. С точки зрения права, эксперимент ничьих прав не ущемляет: указывать в анкете место пребывания необязательно. Но раз это так, как потом отследить, уехал человек обратно или остался, как многие до него?
А по весне они вернутся