...И ВОТ случилось то, чего я побаивался с самого начала. Эта полосатая зверюга с плотоядным урчанием накинулась на мою метлу. Ну, к мысли о таком повороте я был готов уже в тот момент, когда на меня надели стилизованную, красную с золотыми галунами черкеску и кубанку с искусственной цигейкой. И дали в руки метлу с совком... Впрочем, нет, трусить и готовиться к такому повороту я начал раньше - когда получил редакционное задание. Простое: сходить в цирк на Цветном бульваре и поработать униформистом. То есть, как мне казалось, выпендриться на манеже лампасами и галунами, только и всего, дурацкое дело нехитрое... Так вот, эта зверюга терзала мою метлу и, похоже, примеривалась ко мне. Во всяком случае, отвлекаясь от метлы, выразительно на меня посматривала...
Подковерные дела
БРИГАДИР униформистов, строго представившийся Палычем, почесал в затылке: "Значит, хочешь репортаж с внедрением? Хе-хе... Ну, будет тебе внедрение, мало не покажется... У нас как раз один бюллетенит, так что пятым будешь... Точно будешь? А-атлична! В таком разе метлу в зубы и - вперед марш! Ребята там уже вовсю работают, а ты здесь прохлаждаешься!" Я немного оторопел и понял, что влип по полной. Машинально стиснул рукоять протянутой мне метлы, поправил кубанку и поперся на манеж. "Ребята" отъявленно казачьего вида там действительно шустрили вовсю, поругивая воздушных гимнастов, которые "опять, туда-растуда, в расписание не укладываются... а если мы вовремя не успеем убраться... да ну, всегда так..." Я бодро заскреб метлой по манежу. "Эй, Палыч! - крикнул вдруг один из "казаков". - Ты это что, новенького привел? Да? А что это он такой дубовый, по кругу метет? Эй, парень! - "Казак" повернулся ко мне: - Ты это, давай без выкрутасов... Потихоньку, ага, к центру, во, в совок, и все дела... И вообще лучше меня держись, я тебе в случае чего помогу, Вася меня зовут... Так, все, что ли? Подмели? Ну, берите молодого... Как тебя? Костька? Во, берите его и стелите ковер".
Через пару минут я тянул на себя эту дуру - четырехсоткилограммовый кусок толстой ткани. Пыхтел. Потел. Пробовал бровью подвинуть жаркую кубанку, сползшую почти до носа. Вполголоса матерился, от души проклиная и Палыча, и редакционное задание. "Слышь, Кость. - Вася, весело гоготнув, мотнул головой. - Видал, мужик с камерой скачет, фотографи-и-ирует... Опять, что ль, в газету... Во, во, глянь, на нас нацелил!" Я молчал, стиснув зубы, и все тащил на себя этот символ циркового искусства. Вася мое молчание расценил как приглашение к рассказу: "Вообще, Костька, у униформы какой главный инструмент? Совок! Вот, было как-то дело, слон уж больно хитрый попался. Его перед представлением выгуливают, а он как бы и не хочет ничего... А потом возьми и навали кучу прямо на манеже! Случай, конечно, уникальный, такого, почитай что, и не бывает, а все же... В четыре совка ликвидировали, так что без этого инструмента - никуда..."
Тигра пришла
"ТЫ чего, совсем уже того, что ль? - Вася внезапно покраснел и взорвался бешеной жестикуляцией. - Ты это что ж творишь?" Я не творил ничего. То есть абсолютно. Присел только отдохнуть на барьер... "Знаешь что? - Вася помаленьку остывал, но глазами вращал все еще круто. - Ты лучше встань потихоньку, пока никто не видит, как ты здесь расселся, и шкандыбай отсюда со своей метлой... И совок прихвати, мусор выбросишь... Что случилось, что случилось... Нельзя на барьер задом к манежу садиться, вот что случилось. Понимаешь, нельзя! Хорошо еще, что я первый заметил, а если б инспектор манежа? Он бы душу из тебя вытряс, потому как неуважение... Ладно, на первый раз, да по незнанию, прощается". Я уныло поплелся вон, волоча за собою метлу. И вот тут-то, стоило мне только пройти десяток шагов, случилось то самое... Здоровенный тигр, метров, наверное, пять высотой, выпрыгнув из-за угла, уже курочил зубами и когтями мою метлу. Я замер. Краем глаза заметил второго и окаменел окончательно.
"Ух ты, киса, кисанька, ну, ну, поиграл, и хорош, - человеческий голос вывел меня из ступора. - Оставь метелку... А ну пусти, кому сказал! Извини, браток, - владелец голоса повернулся ко мне. - Они ж маленькие еще, котята, им и есть-то месяцев по семь... Играют... Мы с ними гуляем здесь, чтоб к людям привыкали..." Я стоял, отдуваясь и прислушиваясь к стуку крови в висках. Парень подергал поводок-шлейку, потрепал тигра за ухо, подхватил его на руки... Тот довольно заурчал и пару раз хрипло мяукнул. Я бочком-бочком подвинулся и смог оценить размеры "зверюги"... Н-да-а... Ошибся я метра на четыре - тигренок вряд ли был больше взрослой овчарки, а пожалуй, что и пониже...
Лузгать запрещено
"Ну что, дали тебе там перцу? - усмехнулся Палыч, наблюдавший за моим поединком с тигром. - Это еще цветочки. Вот, помнится, был у дрессировщика Забелкина номер: три льва, тигрица и еще один лев... А работал он на манеже без клетки. И вся униформа стояла по барьеру, понимаешь, между тиграми и зрителями кольцом. Так, на всякий случай. С палочками, вроде как со стеками... Во где адреналину-то было! А ты говоришь... Что у тебя там с Васей произошло?" Я объяснил как мог. "Это правильно, это по-нашему. - Палыч довольно расплылся. - Молодых надо учить, а то как бы конфуза не было... Ты вот что запомни: семечки в цирке запрещено лузгать всем без исключения, примета древняя, считается, что зрителя отпугиваешь. И еще: униформе во время выступления к форганду, ну, к центральному выходу, где занавес, лучше не соваться без крайней нужды. Не дай бог случайно путь какому артисту перед занавесом перейдешь... Тоже вроде как примета... Ну а как вообще, освоился-внедрился?" Я хотел было ответить, что - да, безусловно, но вспомнил тигра и промычал что-то невнятное. "Ну и нормально. - Палыч, похоже, другого и не ждал. - Так что, если что, приходи работать. Парень ты молодой, а из униформы, бывает, ого-го какие артисты выходят!"
А ведь в детстве я и вправду хотел стать клоуном...
Облом Люды под фанеру