Примерное время чтения: 7 минут
148

Леонид Броневой играл в домино, чтобы прокормиться

"Гитлера будешь играть только через мой труп!"

- Леонид Сергеевич, когда-то вас не приняли в один театр. Причем резюме было престранным...

- Меня не приняли в театр "Современник". Вышел Табаков и сказал: "В вашем творчестве не чувствуется личностной темы". Я даже не стал выяснять, что он имел в виду. Сказал только: "Спасибо вам большое, дорогие коллеги, за то, что я с вами учился, за вашу помощь в трудный для меня момент". Я ведь приехал в Москву на одолженные у друзей деньги. Потом, когда уже стал играть в Театре на Малой Бронной, Табаков приходил пригласить меня в свой театр. Я его ка-а-к матом послал! Тоже мне, "личностная тема"! До сих пор не могу понять, что это такое, существует ли она и есть ли эта личностная тема у кого-то вообще! Надо спросить у всех, кто там сидел, - у Ефремова, Волчек. Не хотели брать, могли бы сочинить какую-нибудь другую причину: "Не нужен ты нам, и все!" Было бы честнее.

- А как вы относитесь к тому, что многие зрители не называют вас по фамилии, а именуют просто: "Мюллер"? Может, это и есть "личностная тема"?

- Да, меня и на улице, когда узнают, говорят: "Смотри-ка, Мюллер пошел". Я не знаю, личностная ли это тема, но иногда бывает обидно: я сыграл больше ста двадцати ролей в театре и кино, а у зрителей в основном ассоциируюсь с моим героем в "Семнадцати мгновениях весны"... Но, с другой стороны, конечно, приятно, что у меня есть роль, которая стала "визитной карточкой". Ведь бывает так в жизни актера, что он может сыграть массу ролей и ни одна из них не западет в душу людям.

- А ведь вы могли и не стать любимцем публики, если бы не послушались своей жены!

- Да, это точно! (Смеется.) Мне же сначала предложили сыграть не Мюллера, а Гитлера. Сделали фотопробу. Похож, кстати, очень сильно. Но моя жена сказала: "В крайнем случае я согласна на Мюллера, но не на Гитлера! Гитлера будешь играть только через мой труп!" Вы не подумайте, что только из-за этого я отказался от первого предложения. Нет, конечно. Просто если бы Гитлер был выписан психологически так же тонко, как Мюллер... А то в фильме Гитлер какой-то постоянно орущий человек. Это, на мой взгляд, зарисовка, карикатура, а не человек. А Мюллер - другое дело.

"Наверное, расстегнулась ширинка..."

- Леонид Сергеевич, правда ли, что блестяще сыгранный вами нервный тик Мюллера - результат того, что вам был тесен мундир?

- Абсолютная правда. Действительно, мне сшили мундир меньше на два размера, и он резал постоянно вот здесь (Броневой показывает на шею). Из-за этого я все время дергал головой. Лиознова поэтому и спросила меня: "Что это вы делаете?" - "Да мне мундир режет". - "Я не к тому, что вам режет! Не сделать ли это нам краской в самых "нервных" местах?" И она нашла эти места... Кстати, это очень понравилось Захарову. Он говорил потом актерам: "Видите, как можно без слов передать нервное состояние человека?"

- Вам везет на роли сильных мира сего. Помимо Мюллера вы блестяще сыграли Ленина и Сталина?

- Да, довелось. И не обошлось без курьезов. Однажды после спектакля "Кремлевские куранты", где я играл Сталина, чуть не умер... Вы знаете, что такое молчание зрителей при выходе Сталина на сцену, если до этого зал просто взрывался аплодисментами?! Помню, на первых спектаклях мне казалось, что пушки стреляют (это было в Театре имени Лермонтова, где были деревянные сиденья, и оттого, что все резко вставали, стоял ужасный грохот). Такие овации! Бо-оже мой... И вдруг, представляете, на одном спектакле - тишина. Абсолютная. Конечно, с меня пот градом. Пробормотал, помню, что-то и ушел. Лег за кулисами. Что произошло? Первая мысль была: наверное, у меня расстегнулась ширинка. Все. Это расстрел.

-?!

-Да-да, не удивляйтесь, во времена так называемого культа личности Сталина за это расстреляли бы в два счета. Но с ширинкой-то оказалось все в порядке, и с гримом тоже. Подошел ко мне Тиханович - главный режиссер. Я говорю: "Что же это такое я сделал сегодня?" - "Да ничего ты не сделал! Там просто КГБ сидит - они получили закрытое письмо, разоблачающее культ личности Сталина. Это был целевой спектакль, вот никто и не хлопал при твоем выходе". - "Предупреждать же надо! Меня чуть удар не хватил!" Тиханович удивился: "Ну, не всех же предупреждать. Тем более ты - беспартийный". - "Постойте... А как же наша Сталинская премия?" - "Все, тю-тю наша премия. Накрылась!" Я спрашиваю: "И как мне теперь играть послезавтра?" - "Так и играть. Только никаких усов". А Добротину, который Ленина играл, Тиханович сказал: "А вы скажите, что просите зайти к себе не товарища Сталина, а референта". Так я и играл - с тем же текстом, но уже референта, немножко подхалимничая.

Нельзя признаваться в своей слабости

- Леонид Сергеевич, правда ли, что, когда вас не взял на гастроли какой-то театр, вы, чтобы прокормить семью, играли в домино?

- Правда. Меня не взял на гастроли Театр имени Пушкина в Москве. Я очень просил: "Ну возьмите меня с собой, мне надо кормить дочь, жена недавно умерла. Пока вы будете давать спектакли, я объеду все села с концертами, я же гармонист. Привезу вам целую кучу грамот благодарственных". Но режиссер меня посылал к директору, директор к режиссеру, и так бесконечно. Когда театр уехал, у меня не было ни копейки. Зарабатывал на Тверском бульваре рубль в два дня... Это, конечно, смешно, но все-таки две буханки хлеба по 15 копеек, пакет молочка или творожка я мог себе позволить. А вы знаете, какие правила в игре домино? Если ты выиграл, то не имеешь права покинуть скамейку. Но я нарушал закон этот неписаный. Выиграю рубль и ухожу. "Ах, ты..."- меня матом как пошлют. Я им объяснил, в чем дело, и потом мне начали прощать то, что с выигрышем я уходил.

- Режиссеры жалуются, что уж очень беспокойный вы актер: сначала требуете полнейшей экспозиции сценария, потом целый день идет трактовка роли, далее - бесконечные звонки с предложениями, замечаниями...

- Ну, конечно. Я самоед. Чем больше играю, тем больше мои требования к самому себе. В молодости был легкомысленным: дали красивые сапоги, замаршировал браво, и все прекрасно. Сейчас все совсем по-другому: долго обдумываю роль, слова, в общем, начинаю жить ею. Другим я прощаю огрехи - не делаю замечаний, если только сами не спросят. А к себе бес-по-ща-ден.

- Инна Чурикова как-то сказала, что у нее в "Ленкоме" бывали моменты, когда она чувствовала, что не нужна Захарову: он так увлекается текущей работой, что забывает о тех, кто не занят в ней. У вас такие моменты были?

- Вы понимаете, актер - мнительный, нервный человек. Бывало, тоже щемило, когда не играл. Одно время был задействован только в спектакле "Мудрец". В одной передаче меня спросили: "Что бы вы сделали, если бы были режиссером, а Захаров - вашим актером?" Я пошутил в ответ: "Дал бы играть ему столько, сколько он мне". После этого Марк Анатольевич надавал мне столько ролей... Говорит: "Жаловались? Пожалуйста!" - "Я не жаловался! Я пошутил!" - "Нет. В каждой шутке есть доля шутки". Нельзя признаваться в собственной слабости: никого не волнует, что ты себя плохо чувствуешь. У нас жестокая профессия - в любом возрасте нужно соответствовать молодым.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно