ПОСЛЕ того как ближайший сподвижник Ельцина, председатель Государственного комитета по физкультуре и туризму Шамиль ТАРПИЩЕВ был выведен из игры команды президента, он как бы лег на дно и более года не давал интервью. Но на нашу просьбу прийти к нам в редакцию и ответить на вопросы журналистов он согласился сразу.
- Шамиль Анвярович, чем можно объяснить ваше такое долгое отсутствие?
- Ну, я и не так долго отсутствовал, как вам показалось. Почти пять месяцев являюсь советником по спорту мэра столицы. В начале осени 1997 г. нам удалось отвоевать у Национального фонда спорта права на владение теннисным турниром "Кубок Кремля", и они теперь принадлежат Федерации тенниса России. Остаюсь капитаном российской сборной в розыгрыше Кубка Дэвиса, так что надолго никуда не исчезал.
- Известно: после ваших отставок в стране лично секретарь Совета безопасности Березовский ездил к президенту МОК Самаранчу и требовал, чтобы вас исключили из членов этой организации?
- Лично я всю жизнь отстаивал свою точку зрения, в которой был уверен. И если спорт мешал чьей-то политике и я кому-то мешал, то этот вопрос уже не ко мне. К тому же просто так меня исключить из членов МОК было бы очень сложно. А если бы такое произошло, то спортивная Россия потеряла бы безвозвратно один из двух голосов.
- И все-таки вы долго молчали...
- Объясню на двух примерах. Была такая ситуация, когда Ельцин, Коржаков и я обедали и Борис Николаевич стал рассказывать: "Будут в Чечне вот такие события"... Коржаков просто подпрыгнул и говорит: "Нельзя этого делать, это будет второй Афган". И я уверен в том, что Коржаков именно тогда узнал от президента об этих планах. А потом его обвиняют в одной из программ по телевидению, что именно он настоял на войне. Или в случае с Минкиным. Стоило мне сказать, что таких, как он, бьют в раздевалке, как эту фразу тут же вывернули, мол, я покушаюсь чуть ли не на его жизнь. Я убедился - смысл сказанного не доводится полностью, а представляется так, как это кому-то надо. После этого я посчитал нужным ограничить свои выступления.
- Вы поддерживаете отношения с Коржаковым. Как относитесь к его книге о президенте?
- Мы живем рядом и поэтому часто встречаемся. Иногда даже играем в теннис, хотя у него в последнее время болят колени. Что касается книги, то уверен: он написал десятую часть того, что знает. Не считаю, что в этой книге он был против президента. Он как был за президента, так за него и остается.
- А у вас нет желания написать книгу воспоминаний? - Разнообразных материалов у меня предостаточно.
- Сколько чемоданов?..
- Много. Но писать книгу пока не намерен.
- Поговаривают, что, поскольку вы располагаете компроматом на все окружение президента, вы и очутились в стане Лужкова?
- По сути своей я спортсмен, а не лукавый царедворец и ни на кого никогда компромата не собирал. Что же касается натянутых отношений с Чубайсом, то это было. Но когда уходил из Кремля, я спросил у Анатолия Борисовича, есть ли ко мне какие-то претензии. Он ответил, что нет. Со многими людьми из окружения президента у меня до сих пор сохранились добрые отношения.
- А кто для вас лучший партнер по теннису: Ельцин или Лужков?
- Мне интересно было и с одним, и с другим. Но не знаю ни одного политика в мире, который мог бы посоперничать с мэром в спорте. Лужков - истинный многоборец: он футболист, теннисист, занимается конным спортом, горными лыжами. И везде крепко стоит на ногах. Преимущество Лужкова в том, что он очень моторный. Меньше чем два раза в неделю по два с половиной часа не играет. А меня в партнеры не берет, ему нужно, чтобы сильный соперник играл против него.
- Какой у вас круг обязанностей как советника у Лужкова?
- В силу того, что только в столице есть закон, по которому не облагается налогами часть прибыли предприятий и организаций и направляется на развитие физкультуры и спорта, появляется уникальная возможность многое воплотить в жизнь. Одна из главных задач - сделать Москву своеобразным спортивным локомотивом страны. К тому же в нынешнем году правительством города выделяется более 450 млрд. рублей на развитие физкультуры и спорта,
а это значительно больше, чем весь спорт получил от государства из бюджета в прошлом году. Летом мы проведем Всемирные юношеские игры, на которые съедутся представители более 140 государств - практически как на Олимпиаду. Ясно, что ответственность перед МОК за это мероприятие, так же, как и за проведение сессии в 2001 году, на которой Хуан Антонио Самаранч передаст свои полномочия вновь избранному президенту, ляжет в первую очередь на президента ОКР Виталия Смирнова и на меня как на члена МОК.
- Что сейчас нужно, на ваш взгляд, российскому спорту?
- К сожалению, физкультура и спорт сегодня ушли из поля внимания государственной политики. А когда перед олимпиадами вспоминают, что спорт - это лицо России, начинают хвататься за "шапку". Поспешно допинговать большой спорт финансами, а это порочная практика - нельзя судить о спорте по количеству завоеванных золотых медалей. Необходимо создать законодательную систему, которая позволяла бы заниматься здоровьем нации, предопределяющей в конечном итоге спорт высших достижений.
- С чего можно было бы начать?
- Необходимо на первых порах возродить школу двора. Любой городской объект должен сдаваться с детскими спортивными площадками. Вернуться к тому, чтобы институты физкультуры готовили инструкторов по спорту. И в Москве это еще можно сделать. И, безусловно, сохранить верхушку спортивного мастерства за счет централизованной подготовки. Отмечу, что по научнометодическому обеспечению мы сегодня первые в мире (у нас его перенимают все). За счет него мы и держимся в любом виде спорта. Но и это преимущество перед другими за 34 года можно тоже утратить.
- Но для этого нужны крупные финансовые вливания...
- Ни экономическая, ни финансовая ситуации в стране не должны предопределять развитие физкультуры и спорта. Спорт должен быть не в загоне, а прописан в законе. Нынешний министр Л. Тягачев бьется как рыба об лед, а из бюджетных денег за прошлый год получил всего 35%, причем это из запланированных 60 млн. долл. Когда я был министром, эти цифры были несколько выше. На нужды спорта тогда было выделено 48% из 125 млн. бюджетных долл. Остальное - за счет дополнительных средств, получаемых на основании указов президента. Борис Николаевич хорошо относился к спорту, проникался той или иной проблемой и всегда помогал.
- И тем не менее при вас расцвета физкультуры и спорта не ощущалось. Сколько же надо российскому спорту, чтобы он безбедно существовал?
- В свое время, когда мы работали над проектом закона, мы ознакомились с 36 концепциями развития спорта разных стран. И пришли к выводу, что закон в первую очередь должен помогать развитию клубного спорта. Необходим механизм, при котором было бы выгодно создавать и содержать клубы. Тогда дело пойдет. Разумеется, государство при этом не должно оставаться в стороне. Как, допустим, в Италии, где только от игорного бизнеса Олимпийский комитет получает более 450 млн. долл. Такое положение законодательно закреплено у них с 1939 года. Не в пример нам, где многие наши заслуженные спортсмены, которые только на своем имени за рубежом имели бы капитал, в России просто бедствуют.
- Но выплаты за победы на чемпионатах мира и Олимпийских играх не такие уж и маленькие...
- Это только на первый взгляд. 50 тыс. долл. - за олимпийское золото, 20 тыс. долл. - за серебро и 10 тыс. - за бронзу - все равно это гораздо меньше, чем в некоторых других странах. А ведь годы тренировок, потерю здоровья никакими деньгами не возместить.
- В феврале в Нагано стартует зимняя Олимпиада. Каковы ваши прогнозы?
- По результатам, которые показывают сейчас наши спортсмены, мы можем рассчитывать на 9 золотых медалей. Основным нашим конкурентом будет сборная команда Германии. В общем же зачете мы можем занять с 1-го по 4-е место. Но если отношение к спорту кардинально не изменится, то на летней Олимпиаде в Сиднее успех россиян может оказаться последним.
ПОДВЕДЕМ ИТОГИ. Кого мы победили в Атланте