В Ярославском коррекционном доме-интернате для умственно отсталых - тридцать детей-сирот. Они начинают курить в три года, пить - в четыре, знают о жизни больше своих воспитателей и живут по звериным законам. А еще они занимаются музыкой. Учит их слепой учитель.
- НУ где-то же ОН должен работать, - говорит Ангелина Низовцева, директор интерната.
- Ну кто-то же ЗДЕСЬ должен работать, - говорит Юрий Ефимов, слепой музыкант.
Если здесь выживешь в первые полгода, будешь жить
В ИНТЕРНАТЕ для умственно отсталых каждый день - как на передовой. Взрослые держат оборону и пытаются сеять разумное, дети рвутся на свободу и не признают авторитетов. Чужаков здесь не терпят и каждому новенькому устраивают испытание.
- Если здесь выживешь в первые полгода, значит, будешь жить, - говорит психолог Татьяна Степанова.
То, что "новенького" обломать просто, было ясно и недалеким детдомовцам. Он не может перейти дорогу без посторонней помощи, написать учебный план, увидеть выражение глаз своих подопечных. И еще он - учитель. А значит, он безоружен.
Ефимов все это знал. И вышел с закрытыми глазами, открытым сердцем и гитарой наперевес против тридцати сирот. Больше у него ничего не было.
Сначала в ответ на замечания юные курильщики могли послать его матом - знали, что не ответит и не догонит. Тогда некурящий учитель музыки спрашивал: "Вот мне интересно, какой от этой сигареты кайф, расскажи, а?" Подошедшая молчаливая тень могла рассмеяться в лицо, если он неправильно угадывал имя. Тогда он придумал хитрость: стал просто спрашивать: "Как дела?" - и вычислять тень по голосу. Невозмутимый ребенок мог зайти во время урока музыки в актовый зал (он же по совместительству тренажерный) и начать с шумом крутить педали. Тогда он шел на звук и говорил: "Слушай, ты мне друг или не друг?"...
- Я понял: чтобы выжить, нужно уметь делать что-то, чего не могут они, - говорит он сейчас.
Слепой музыкант Ефимов может петь песни, свои и чужие, играть на баяне, гитаре и пианино, стучать ложками, руководить хором и разговаривать со зрячими умственно отсталыми детьми. Но Ефимов выжил в первые полгода. Сейчас малыши из третьей группы ездят на нем верхом и, обхватив за ноги, качаются, как на качелях.
- В детдом ведь идут не от хорошей жизни, а от безысходности. Дети полюбили его за то, что он слепой и талантливый, - говорит директор детдома. Это нужно понимать так, что никчемные сироты увидели в слепом учителе музыки своего - оставленного жизнью на ее периферии, но в то же время сумевшего найти в ней свое место.
"Да плевать на эти деньги!"
У ЮРИЯ ЕФИМОВА врожденная катаракта: он различает лишь зыбкие контуры фигур на расстоянии вытянутой руки. Детей он узнает по голосам, воспитательниц - по запаху духов, директора детдома - по звуку шагов.
Учитель пишет научную работу про роль музыки в школьном воспитании. "Музыка - это очень сильный эмоциональный раздражитель", - говорит он.
Эмоциональный раздражитель - это значит нечто, что заставит ребенка с "толстой" душевной организацией, несущего в себе наследие предков, погибших от алкоголя, очнуться от спячки.
- Когда получил в первый раз зарплату, ехал в автобусе и про себя негодовал: да что это, за такие деньги так мучиться!.. А потом успокоился. У нас, слепых, знаете, иногда как бывает: уроним с женой (она тоже инвалид по зрению) деньги на ковер, а потом полдня ползаем по нему, ищем, а нащупать никак не можем. Устаем, злимся, опять ползаем. А потом встаем с колен и говорим: "Да плевать на эти деньги!"
Самым большим педагогическим успехом Ефимова был Руслан Петунин - "отпетый негодяй, вор, который на ходу подметки срезал". Дэцэпэшник с вечно сведенными судорогой пальцами, Петунин загорелся играть на гитаре, как Ефимов. Перебор он играл одним пальцем, но запоем. И даже выступал на городском смотре среди детских домов. В подворотне, в детдоме он был грозой и своим парнем, но выйти на сцену поджилки тряслись. Тогда слепой учитель вышел к зрителям вместе с Петуниным: играли дуэтом, и им было не страшно ни упасть, ни перепутать ноты.
Урок с нерадивцами проходит так: Ефимов сажает напротив себя зыбкий насупленный контур, берет гитару и поет что-нибудь из "Любэ" или собственного сочинения. Потом поет контур.
"Как хочу я за жар-птицу ухватиться!" - запевает сирота Аня Кондратенко, глядя в окно, а учитель музыки растягивает меха баяна. Песню нужно выучить к концерту, и у песни важные слова. Детдомовские девочки мечтают выйти замуж за богатого, жить на большой вилле и ездить на красивой машине. Спустя некоторое время Аня станет парикмахером, как и большинство выпускниц Ярославского коррекционного дома-интерната, и, наверное, повторит незавидную судьбу детдомовских девочек.
Она поет невыразительно, и Ефимов объясняет:
- Аня, зритель ведь должен понять, о чем ты поешь и что ты хочешь этим сказать! - Он говорит со знанием дела, ведь у него тоже есть мечта. И тоже, похоже, несбыточная. Слепой учитель мечтает записывать свои песни в альбомы, получать хорошую зарплату, самостоятельно переходить дорогу и жить по-человечески.
"Как хочу я за жар-птицу ухватиться!.. Если я встречусь, жар-птица, с тобой, значит, я встречусь с красивой мечтой", - поют они уже выразительно дуэтом.
Школьные годы - чудесные и ужасные