Новый документальный фильм "Метаморфозы или Взгляд из тюрьмы", показанный в информационной программе Всесоюзного кинофестиваля "Кинотавр", стал его сенсацией. После премьеры картины состоялся разговор, в котором участвуют наш корреспондент Р. РЫКОВА, режиссер М. АВЕРБУХ и народный депутат РСФСР, член Президиума Верховного Совета РСФСР С. КРАСАВЧЕНКО.
- Марк, можно считать ваш новый фильм своего рода продолжением двух предыдущих - "Взятки" и "Особой зоны"?
М. А. Безусловно, хотя для себя я считаю его окончанием того, что я делал 12 лет в документалистике. Уже достаточно обнажено всякой грязи, пришло время размышлений над тем, что произошло с нами, в нас.
С. К. Для меня этот фильм находится как бы в одной цепи с лентами на тему, которая дала название фильму С. Говорухина "Так жить нельзя. Но, показывая духовную и материальную нищету системы, режиссер находит один аспект, который сразу выделяет картину из ряда подобных ей, - это тема безответственности хозяев жизни, которые превратит ее в самую главную привилегию и всеми силами охраняют. Безответственности перед людьми, ограбленными ими материально и духовно. Ведь как разительны в фильме контрасты прилавков, нищеты и богатства, одного душевного состояния и другого. Не случайно, думаю, режиссер вводит в фильм Сталина, которого, как мы: знаем, в номенклатурной среде так и звали - Хозяин. Так вот, образ этого хозяина и дело его продолжают жить.
- Но кое-кто из "хозяев" все-таки понес наказание. В фильме мы видим Трегубова, Вышку, Чурбанова...
С. К. Да, но эти "хозяева" были подручными других - главных хозяев, некоторые из которых по-прежнему благоденствуют в роскошных квартирах, на загородных виллах с прислугой и всем прочим. Один из них маршал, имя которого в фильме не называется, но упоминаемые титулы делают его узнаваемым - и тут естественно звучит тема ответственности, особенно перекликаясь с афганскими кадрами фильма.
М. А. Когда я приехал в колонию к Чурбанову, он поразил меня своим внешним видом - отутюженный костюм, начищенные до блеска ботинки. Кроме того, со мной и с офицерами, которые работают в этой колонии, он по-прежнему разговаривал как генерал-полковник, а не как осужденный. Из общения с Чурбановым, Айтмуратовым, Вышку и другими я понял, что все эти люди уверены, что осудили их незаконно. И надо сказать, я не винил их, потому что они плоть от плоти системы, безнравственной изначально. Когда говорят, что, мол, задумано все было великолепно, только исполнено плохо, я задаю себе вопрос: а кто исполнял? Все семьдесят с лишним лет во главе страны стояли в большинстве своем преступники. Значит, или преступники захватили власть (а мы знаем, что они ее не захватывали, а получали якобы на законных основаниях), или просто задумана была преступная система. Второе достовернее, поэтому бороться нужно с безнравственной системой. Только это может облегчить наше существование.
- Фильм на этот счет не утешает, показывая, что борьба ведется не столь успешно, как того хотелось бы. Продолжают существовать спецраспределители, многие благотворительные фонды превратились в превосходную крышу для партаппаратчиков, под которой они безответственно и бесконтрольно тратят народные деньги.
С. К. Вы, конечно, помните, что, как только в кадре появляется спецраспределитель, возникает и фигура нашего бывшего премьера, а ныне персонального пенсионера Николая Ивановича Рыжкова. На экране один за другим появляются подписанные им распоряжения о прикреплении к спецкормушке того или иного партийного или государственного функционера. А ведь не далее как два года тому назад предсовмина заявлял на Съезде народных депутатов СССР, что привилегий у них больше нет, но сам до последнего дня пребывания на посту лично подписывал прикрепительные письма. И заметьте, никаких обобщений, что, мол, такая категория персональных пенсионеров обеспечивается так-то, решение принималось по каждому просителю отдельно, чтобы тот знал наверняка, кто своей щедрой рукой открывает заветные двери спецамбара.
М. А. Кстати, фильм "Особая зона" запрещали лишь потому, что я попытался проникнуть в спецраспределители. По это было в 1988 году, а спустя два года после обещания Рыжкова покончить с привилегиями я решил проверить, так ли это. И обнаружил, что один из трех известных мне в Москве спецраспределителей все-таки работает.
- Марк, а как вы вышли на заместителя председателя правления Детского фонда Баранова, который даже в присутствии съемочной группы не постеснялся отказать в помощи ребенку-инвалиду?
М. А. Совершенно случайно. У нас были сведения, что у руководства Детского фонда, который на словах провозглашает заботу о детях, на самом деле руки не доходят до них. Устраиваются какие-то масштабные акции, агитпароходы, агитперелеты, куда "загружают" кучу детей, но помочь страждущим даже попыток нет. Все деньги, которые поступают в фонд из страны и от зарубежных граждан, уходят в подвалы Госбанка.
Я знал, что Баранов - бывший работник Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, назначен на должность заместителя председателя правления Детского фонда прошлым летом. На то было решение ЦК КПСС. Мне хотелось поговорить с ним, послушать, как он будет отвечать на конкретные вопросы. В итоге Баранов говорил невнятно и ничего не смог мне объяснить, ссылаясь на краткий срок пребывания в должности. Но отсутствие красноречия все же не спасло его, через некоторое время после нашей съемки его уволили. Видимо, что-то лишнее он все-таки сказал.
- Фильм однозначно называет место, где мы живем, - тюрьма. Как вам кажется, сумели демократы хотя бы расшатать ее стены?
С. К. Удалось это не столько демократам, сколько самой жизни. Ворота открылись, и их уже не закрыть.
"Чернуха" - не правда, а яд, источаемый конъюнктурщиками от кино