Не раз было доказано, что психическое состояние человека активно влияет на его здоровье. Известный американский кардиолог Бернард Лоун писал: "Слова врача могут ранить, но они обладают и несравненной силой исцеления". Процесс лечения требует не только научных знаний. Чтобы побороть недуг, пациент должен мобилизовать все свои позитивные устремления и проникнуться верой во врача. Лишь немногие лекарства могут сравниться по силе с правильно подобранными словами. Пациентам "крайне важно, чтобы о них заботились, а забота в основном выражается в словах, которые должны исходить от самого понятия врачевания".
Честь мундира
УМЕНИЕ строить добрые отношения врача и пациента защищает последнего от разрушительного действия стрессов, а значит, и от болезней. Врач, не считающий нужным сопроводить диагноз ободряющими словами, разрушает добрые отношения с пациентом, которые возможны только при полном доверии. Помимо слов ободрять пациента можно улыбкой, похвалой, ласковым взглядом, прикосновением и даже обычным словом "спасибо", которое у нас гораздо чаще употребляет пациент, нежели суровый и вечно спешащий врач. Приведу несколько примеров, которые я испытал на себе. В 2003 г. в связи с ухудшением состояния сердца меня направили в стационар - кардиологическое отделение Московской клинической больницы N 60. Свободное место оказалось за день до праздника Победы, но я решил не пренебрегать здоровьем и лечь. Я надеялся, что, прежде чем лечить, меня обследуют. Но все вышло иначе.
Посетившая меня палатный врач-женщина не преминула упомянуть, что она врач высшей категории, чему я был очень рад. Она прописала мне два лекарства и ежедневные внутривенные вливания третьего и ушла. Два дня я строго выполнял ее предписания, после чего почувствовал себя значительно хуже, я бы сказал, критически хуже. Обращаться было не к кому, так как наступили три праздничных дня и весь медперсонал "испарился". На третий день я заметил в коридоре медика в белом халате и, с трудом добравшись до двери, обратился с просьбой измерить мне артериальное давление. Она оказалась дежурным врачом по всем отделениям корпуса N 1 и, замерив мне давление, сказала: 100 на 50. И убежала. Я вынужден был начать "собственное расследование" и, опросив нескольких больных, страдающих тяжелой формой гипертонии, убедился, что всем нам прописаны одинаковые лекарства. По интуиции я прекратил прием всех лекарств, надеясь на то, что наш организм - самонастраивающаяся система.
Мое предположение оправдалось, и через день я почувствовал себя гораздо лучше. Как удалось выяснить, мое артериальное давление стабилизировалось на нормальном уровне. Я не гипертоник, но страдаю аритмией и другими симптомами сердечной недостаточности. После праздничных дней в палате появилась завотделением в сопровождении моего палатного врача. Я им поведал о своем состоянии и о происшедшем. В ответ услышал от палатного врача ошеломившие меня слова: "Этого не могло быть, вы нас обманываете!" Завотделением никак не отреагировала. Я сказал: "Как вы можете не верить больному, зачем мне вас обманывать? На каком основании вы нарушаете врачебную этику?" - "На том, что дежурный врач ничего не записала в журнал!" - "Но я же не могу следить за действиями врача и диктовать ему, что делать!" После такого разговора я обратился к завотделением с просьбой заменить мне палатного врача, что она и сделала, сказав несколько слов в защиту "чести мундира". Больше она ко мне не заходила.
А с новым молодым врачом не столь "высокой" категории мы легко нашли общий язык. Она мне поведала, что в отделении лежат в основном гипертоники и лечат их одинаково. Исследований не проводят. Я постарался поскорее добиться выписки из больницы, где мне нанесли душевную травму и не лечили. Вот какими "лечащими" словами обладают некоторые наши врачи.
В послевоенные годы, работая главным инженером большого коллектива на предприятии, я медицинской помощью не пользовался. Мой рабочий день заканчивался в 12 часов ночи на "стройке коммунизма" в Донбассе. В другие времена - немногим раньше (на других заводах). После перенесенных в 76 и 78 лет двух операций приходится бывать в поликлинике.
Поликлиника начинается со стресса
В РАЙОННОЙ поликлинике я убедился в том, что там созданы все условия для стрессов. Как театр начинается с вешалки, так и поликлиника начинается с попытки попасть к врачу. Эта часть "лечения" требует от больных большого морального и физического напряжения. В зимнее время еще тяжелее. Рано утром перед закрытой дверью поликлиники собирается огромная толпа людей, жаждущих получить "пропуск", то бишь заветный талон к специалисту. В 8 часов утра открывают узкую дверь... Люди давят друг друга, стремясь протиснуться через дверь в фойе поликлиники, где на столах разложены журналы с фамилиями врачей, и в каждом - талоны на неделю. Увеличить этот срок хотя бы вдвое медицинским администраторам в голову не приходило: пришел и записался на свободный день. Я убедился в том, что талоны эти редко спрашивают, так как к врачу вызывают просто по списку. Удается записаться сильнейшим, а старики, протиснувшиеся к "шапочному разбору", в список не попадают и попытку должны повторить. Справедливости ради скажу, что мне известны и другие городские поликлиники, куда человек может прийти в любое время и регистратор запишет его на один из дней.
Второй стресс вы получаете, когда сидите часами в очереди около врачебного кабинета, а врач вдруг куда-то уходит на неопределенное время или сотрудница поликлиники в белом халате к нему кого-то заводит без очереди. Вы чувствуете, что время смены врача истекает и вы вряд ли к нему попадете... А если все-таки попали, то врач явно спешит и ему уже не до вас. Он что-то пишет, отвлекается на телефонные разговоры. Вы лично ему неинтересны. Главное - заполнить листок приема. И тут невольно приходит в голову мысль: как жаль, что вы не врач, а лицо другой профессии! Врачей принимают без очереди. К ним и в больницах отношение иное: в отделении, где я лежал, находились двое врачей. Их лечила сама завотделением. Бывали и такие случаи. Я шел не на прием, просто надо было о чем-то спросить врача, да и только. Обращаешься к очереди, объясняешь - возражений нет. После выхода из кабинета больного приоткрываю дверь и, стоя у порога, хочу задать свой вопрос. Но рот не успеваю открыть, как на весь кабинет раздается грозный окрик: "Выйдите вон! Закройте дверь!" Врач кричит на больного, несмотря на то что он раза в два старше ее, быть может, ветеран войны. Просто ей нужно кому-то позвонить или что-то записать и т. п. После такого унизительного окрика отпадает всякое желание о чем-то спрашивать. Чувствуешь себя униженным, оскорбленным.
Клизмы есть - туалетов нет
Я БЫЛ как-то свидетелем того, как врач вышла из кабинета и объявила, что время приема окончилось и она за свою маленькую зарплату не хочет принимать больных больше нормативного количества. Стыдно было, люди сидели часами. Разве они виноваты в низкой оплате наших врачевателей? Быть может, в подготавливаемой реформе здравоохранения учесть сдачу врачами обязательного экзамена на умение разговаривать с больными людьми? В печати обнародованы данные о том, что у нас умирает на 1 млн. чел. больше, чем рождается. Особенно страдает старшее поколение, которое вынесло на своих плечах тяжелейшую войну и своими руками восстановило разрушенное народное хозяйство. Я своими глазами видел обращенные в руины города. Я был в Киеве вскоре после его освобождения от фашистов и помню руины Крещатика - ныне самой красивой улицы города. Но люди в те страшные времена дружелюбно относились друг к другу. Я задаю себе вопрос: как случилось, что поколение, не знавшее ужасов войны, вырастило черствых и грубых людей, да еще в самой гуманной области - медицине? Нам нужны врачи, как говорят, от Бога, а не чиновники в белых халатах. И их нелегкий труд должен быть хорошо оплачен - от этого зависит жизнь людей, страны. Пора пересмотреть устаревшие каноны и сделать из врача лекаря, а не писаря. Они столько пишут - не иначе как боятся прокуратуры. Важно качество лечения, а не количество принятых больных, т. е. конечный результат. Во время приема больных нельзя проводить совещания и оперативки - это не завод!
Мне кажется, что многие из перечисленных недостатков существуют годами из-за того, что руководители страны и той же медицины не лечатся в обычных лечебных заведениях и не испытывают никаких трудностей в лечении. Мне приходилось навещать когда-то родственника, заместителя министра, в так называемой Кремлевке на Рублевском шоссе и ознакомиться с медициной "для избранных". Я знаком также с организацией медицинского обслуживания в Соединенных Штатах Америки, где довелось побывать. Поверьте, не зря там продолжительность жизни человека намного выше. Там есть и свои недостатки. Например, как бы вы серьезно ни заболели, врач не придет к вам домой, добирайтесь к нему сами. Но я не видел там удручающих очередей в офисах семейных врачей да и других. А главное: вас при приходе к врачу весь персонал встречает с улыбкой и радушием, вас ободряют при любом диагнозе. А перед днем приема у врача (апойнтмента) вам домой обязательно позвонит его медсестра и напомнит о предстоящем завтра визите. Пенсионеры лечатся бесплатно и по страховой карточке бесплатно получают в аптеках любые лекарства, даже дорогие. О госпиталях и их оснащении говорить не буду. Не могу не сказать об одном факторе, наводящем ужас на больных в некоторых наших больницах. Я лежал в Институте гастроэнтерологии - там исследуют желудочно-кишечный тракт. А на все отделение - один (на одного человека) туалет! Представьте себе 8 больных, которым сестра сделала клизму, стоящих в очереди перед единственным туалетом. Точно такое положение в Республиканской больнице в Измайлове (15-я Парковая ул.), в урологии 50-й больницы и некоторых других. Какая организация их проектировала и для какой цели?.. Это разве не влияет на психику больных? Как трудно в наших больницах о чем-то спросить медсестру! И не каждая удостоит вас ответом. В США квалификация среднего медперсонала несравнимо выше, чем у нас. Медсестры там буквально не отходят от больного, успокаивают его, контролируют его состояние. Перед операцией врач-хирург обязательно подойдет к больному с ободряющей улыбкой на лице и даже расскажет ему о сущности операции (если больной понимает по-английски). Вот чего нам больше всего не хватает в медицине - улыбки и благожелательности. Ведь это так недорого стоит для государства! А для больного это жизнь!
Вероятно, это наболевший вопрос не только медицины. Наши молодые чиновники в различных департаментах, агентствах и даже в Государственной думе с легкостью вам говорят: "Вы отнимаете у меня время! Мне некогда с вами говорить! Мне уже звонят по другому номеру", - и просто бросают телефонную трубку. Они недосягаемо высокомерны и грубы, не соединят вас ни с каким даже небольшим начальником, на них не оказывают влияния ни возраст, ни почетные звания обратившегося к ним человека. Они понятия не имеют о войне и заслугах старшего поколения, которому обязаны жизнью и благополучием. Как это ни странно, грубость и хамство по телефону чаще встречаются со стороны молодых чиновниц-женщин, нежели мужчин. Быть может, корень в том, что в странах Западной Европы и США секретарей готовят на специальных курсах, у нас же принимают на работу по знакомству, без всякой подготовки к общению с людьми.
Я помню всеобщую доброжелательность довоенных и военных лет. Она исчезла с ушедшими поколениями. В цивилизованной стране не должно быть хамского отношения друг к другу, а тем более неуважения и попрания достоинства старшего поколения. В этом - один из залогов здоровья нации.
"Боюсь зубного врача"