14 ФЕВРАЛЯ Анне Герман исполнилось бы 70 лет. Певица с ангельским голосом родилась в День влюблённых, пела о любви, сама любила и была любимой. У поклонников, пытавшихся покорить сердце белокурой красавицы, не было никаких шансов на взаимность. Потому что Анна всю жизнь любила только одного мужчину - своего Збышека.
- В МАЕ 1960 года в Польше стояла жара, и я пошёл на пляж, чтобы искупаться, - вспоминает сегодня 75-летний Збигнев Тихольский о своей первой встрече с Анной. - Я тогда работал в Варшавском политехническом институте на кафедре металловедения, а во Вроцлав приехал в командировку. До поезда оставалось какое-то время, поэтому перед отъездом решил поплавать. На пляже было немного людей, но оставлять вещи и документы без присмотра всё равно опасался. Вижу - рядом со мной разворачивает плед очаровательная светловолосая девушка в белой блузке и красной юбке, садится и начинает читать книжку (это был учебник по геологии, она готовилась к сессии в университете). Аня почему-то сразу вызвала у меня доверие, и я попросил ее посторожить мои вещи. Искупался, а потом мы разговорились...
Не знаю, что это было - любовь с первого взгляда или симпатия, но мы обменялись телефонами и расстались. Писали друг другу открытки, созванивались. А когда я второй раз приехал во Вроцлав, Аня пригласила меня в гости и познакомила со своей семьей - мамой и бабушкой. Помню, бабушка напекла очень вкусных пирогов и рассказала, что внучка очень хорошо поёт. По моей просьбе Анечка спела прямо за столом, без музыкального сопровождения. Я - инженер, моя жизнь не была тогда связана с музыкой, но, когда услышал её такой проникновенный и чувственный голос, понял, какой талант ей подарил Господь.
Русская немка
ОНИ были молодой, красивой и в прямом смысле возвышающейся над окружающими парой: рост девушки - 184 см, юноши - 186 см. Жили в разных городах: он - в Варшаве со своими родителями, она - во Вроцлаве с мамой и бабушкой. Но постоянно созванивались и часто приезжали друг к другу в гости.
Не сразу, но Аня рассказала любимому историю своей семьи. О том, что на самом деле её предки два века назад приехали из Германии и Голландии в Россию. Что жили на Кубани и вели хозяйство, пока в начале ХХ века их не раскулачили и не сослали в Среднюю Азию. Поэтому дочь немца родилась в узбекском городке Ургенч.
Аня не помнила своего отца: ей было всего два года, когда его арестовали, отправили в лагерь и расстреляли. Та же участь постигла и многих других родственников. Чтобы выжить, мама Ирма и бабушка вместе с маленькой девочкой на руках переезжали из одного среднеазиатского города в другой. А потом Ирма заключила фиктивный брак с поляком и взяла его фамилию Бернер (по иронии судьбы его звали Герман Бернер). Так они стали "польками".
"Вы всегда можете поехать к моим родственникам в Польшу, они обязательно помогут", - сказал Бернер перед тем, как уйти на фронт, и дал Ирме адрес в польском городке Новая Соль. С войны он не вернулся, и в 1946 году две женщины и 10-летняя девочка поехали в далёкую и неизвестную Польшу. Людям с немецкими корнями оставаться в Союзе было опасно.
Родственников Бернера они не нашли. И три несчастные дамы стали сами устраиваться на новом месте. Они говорили по-русски и по-немецки, а теперь им ещё пришлось выучить и польский. Аня так хорошо его освоила, что позже поляки даже не догадывались о том, что это неродной язык девушки.
Благодаря помощи одной сердобольной полячки семья поселилась в восьмиметровой комнатке в общежитии, а Ирма устроилась на работу в прачечную. Маленькая Аня хорошо пела и рисовала, но денег на частные уроки или музыкальную школу, чтобы развивать таланты девочки, у семьи не было. После школы девушка подала документы на отделение живописи при вроцлавской Высшей школе искусств, но после уговоров мамы и бабушки решила всё-таки забрать их обратно, чтобы получить более перспективную в будущем специальность. И поступила на геологический факультет Вроцлавского университета.
Ей нравились естественные науки, летние полевые практики по сбору проб земли, вечерние посиделки у костра с песнями под гитару. Один из профессоров сказал, что её дипломная работа по геологии по уровню не уступает кандидатской диссертации и ей стоит задуматься о научной карьере. Но к моменту окончания университета Аня уже поняла, что её судьба - пение.
"Меня зовут Федя, я тебя люблю"
ПЕЛА она всегда: дома, в школе, в университете. В студенческом театре "Каламбур" Герман стала самой яркой звёздочкой, и её однокурсница Янечка Вильк решила помочь подруге. Отправилась в дирекцию Вроцлавской эстрады, где так расхвалила талант Ани, что юную самодеятельную певицу пригласили на худсовет. А услышав, как Герман поёт, сразу взяли на работу и включили в новую концертную программу.
В какой-то момент девушка решила попробовать себя в опере и пришла за советом к профессору консерватории. "Данные отличные, - сказал он, - из вас получилась бы прекрасная певица. Но где вы видели оперную диву под два метра ростом? Да рядом с вами ни один приличный тенор не встанет. Единственное, что вы могли бы петь, - лежачая партия умирающей Мими из оперы "Богема".
Збигнев поддерживал Анну в желании заняться любимым делом. У него была машина, и, как только выпадало свободное время, он сам возил её на выступления по Польше.
Збигнев по-прежнему работал в политехе инженером, исследовал металлы, а его любимая становилась всё более и более популярной и гастролировала уже не только в Польше, но и в Италии, Советском Союзе.
"Збигнев, вы не ревновали Анну к окружавшим её мужчинам, успеху, известности?" - рискнула спросить я сегодня у мужа певицы. "Я знал, что Аня многим нравится, но при этом всегда был спокоен, - ответил он. - Она никогда не давала поводов для ревности.
Когда я услышал её первый раз, сразу понял, что этот талант не может принадлежать мне одному. И не имел никакого права не разрешать ездить на гастроли или, что самое ужасное, запрещать петь. Помню, как-то ей пришло письмо из СССР: "Аннушка, меня зовут Федя, я очень тебя люблю и готов жениться. Только не знаю польского языка, пришли мне, пожалуйста, разговорник". Я предложил: "Анечка, вышли словарик, пусть человек учит язык, если ему так хочется".
"Ренато задремал за рулем"
ПЕРВЫЙ раз Анна Герман приехала в СССР в 1964 году. И здесь у неё появились не только миллионы почитателей, но и близкие друзья. Она дружила с семьёй актрисы Людмилы Ивановой, с писательницей Анастасией Цветаевой и филологом Виктором Мамонтовым (теперь отец Виктор служит в латвийской церкви). Но самой близкой подругой певицы стала Анна Качалина - редактор эстрадного отдела Всесоюзной студии грамзаписи "Мелодия". Их так и называли: "Аня чёрненькая" и "Аня беленькая".
"Проходите на кухню, сейчас чайку попьём, - поприветствовала меня уже совсем седая Аня чёрненькая. - Ой, а вы сели на стул, на котором Аня любила сидеть. Я сейчас фотографию покажу, мы с ней как-то здесь сфотографировались. Вот она", - и Анна Николаевна достала чёрно-белую фотокарточку, на которой Анна Герман действительно сидела на "моей" табуретке.
"Я познакомилась с Анечкой, когда отбирала песни для пластинки "Гости Москвы 1964 года", - вспоминает Анна Качалина. - Русского репертуара у неё тогда не было, она исполняла польские и итальянские песни. Одну из песен Ани я включила в сборную пластинку, а четыре записала на отдельной. Это была первая пластинка в жизни Анны Герман, и она ею очень дорожила. На Новый год она прислала мне поздравительную открытку, с этого началась наша переписка, а потом и дружба. Как-то я была на выставке в Варшаве, она пришла ко мне. "Пойдем, - говорит, - я тебя со своим женихом познакомлю". Мы вышли на улицу, а там у машины стоял её любимый Збигнев.
Не все иностранные исполнители с радостью записывались на "Мелодии". Во-первых, платили у нас сущие гроши, а во-вторых, делать это приходилось урывками во время гастролей. Но Аня никогда не была меркантильным человеком.
Помню, в своем письме из Донецка она написала, что получила "суточные", купила на них бутылку ряженки, три булочки и машинку для сына. А теперь не знает, как прожить три дня на этой ряженке и пирожках. Но представить себе, чтобы Аня поскандалила или устроила истерику по какому-то поводу, просто невозможно. Это не в её характере. На гастролях у неё могло быть одно пожелание: если кровати в гостинице оказывались короткими, она просила поставить две вместе, чтобы можно было лечь по диагонали.
Успех в Польше и в СССР не принес её семье больших денег. Но Анне очень хотелось купить маме с бабушкой квартиру. Она говорила, что они столько намыкались по миру и повидали горя, что заслужили возможность пожить в человеческих условиях.
В 1967 году Аня заключила 3-летний контракт с итальянской звукозаписывающей компанией и поехала на гастроли. В Италии были совершенно кабальные условия. Ей приходилось не только выступать, но и заниматься вещами, которые были необходимы, как сейчас говорят, для раскрутки. Она демонстрировала одежду в домах моды, выступала на телевидении, снималась для обложек журналов. Потом записала альбом и отправилась с концертами по стране. Из города в город они с Ренато (продюсером и водителем в одном лице) добирались по ночам. Однажды на сложной горной дороге по пути в Милан Ренато задремал за рулём...".
"Внезапно нас несколько раз подбросило, затем наступила тьма и тишина, - спустя несколько лет напишет Анна в своей книге. - Утром нашу машину заметил водитель грузовика. Машина была разбита вдребезги, и лишь красный цвет кузова напоминал о её былой элегантности. Ренато из машины не вылетел, а я оказалась далеко от останков "Фиата", отброшенная страшной силой. Вызвали полицию. Нас привезли в больницу".
14 дней без сознания
ЗБИГНЕВ с Ирмой тут же примчались в Италию. Аня не видела и не слышала их - 14 дней она пролежала без сознания, вся от ног до шеи закованная в гипс. У неё были очень сложные переломы ног и рук, повреждены позвоночник, внутренние органы. А близкие сидели у кровати и ждали её пробуждения.
"Мы пережили несколько операций, меняли клиники, и только через три месяца поехали домой, в Польшу, - говорит Збигнев. - Аня была в гипсе (она называла его "фирменным итальянским нарядом"), поэтому в самолёте оборудовали место под каталку. А когда уже ехали на "скорой" по Варшаве, Аня пошутила над польскими дорогами: "Да, это не итальянская дорога, по которой едешь и не поймешь, едешь ты или стоишь". Ей было очень больно от каждого толчка машины".
Из Варшавского реабилитационного центра Збигнев привёз Аню к себе домой. Он уже жил отдельно от родителей в маленькой однокомнатной квартирке. Из больницы приходили врачи и массажисты, но все основные заботы взял на себя любящий мужчина.
Прошло много лет, но Збигнев до сих пор не может говорить о том, как они выбирались с Анной из той страшной катастрофы. А на вопрос: "Где вы находили силы?", отвечает: "Я оптимист и верю в Господа Бога".
Только близкие люди знают, как он ухаживал за своей любимой Анечкой, как три долгих года пытался вернуть её к жизни. Свободный от брачных уз молодой учёный стал сиделкой у постели Анны Герман. Он протянул в единственной комнате канат, держась за который она делала свои первые шаги. А по ночам, когда на улице становилось темно, они тихонечко шли к Висле, шумевшей в ста метрах от дома, и там тренировались.
"А знаете, каким было мое самое горячее желание, когда я лежала в гипсе по самые уши? Помыть пол, - признавалась Герман в одном из своих интервью сразу после реабилитации. - Чтобы самой встать, взять тряпку в руки и вымыть пол! Я ещё не могла ходить, а только сидела. Попросила Збышека дать мне воду с тряпкой, начала мыть, насколько хватало сил, и была счастлива. Вот, оказывается, как немного иногда надо человеку для счастья..."
Однажды Збигнев пришёл домой и сказал: "Знаешь, Анечка, я должен сообщить тебе одну новость. Я женюсь". В её глазах застыл ужас... "На тебе", - продолжил мужчина.
Свадьбу они сыграли 23 марта 1972 года тихо, пригласив на торжество только самых близких.
Надежда
КОГДА певица ещё выздоравливала, ее московская подруга Анна Качалина предложила Александре Пахмутовой и Николаю Добронравову отправить в Варшаву несколько новых песен. Герман выбрала "Надежду".
И вернулась на большую сцену... А осенью 1975 года опять исчезла на два с лишним года, посвятив себя ребёнку, Збышеку-младшему, которого называла своим любимым Воробышком. Врачи отговаривали её рожать в 38 лет, да ещё после столь сложной аварии. Но она никого не стала слушать.
Когда я спросила Збигнева о том, какой период был самым счастливым в их совместной жизни с Анной, он ответил: "Когда родился Збышек. Ребёнок рос, радовал нас, Анечка чувствовала себя хорошо. Я обожал, когда она устраивала домашние концерты. Но поверьте, моя жена не была зациклена только на пении. Я очень любил, как она готовила свое фирменное блюдо - овощной плов с чесноком и большим количеством специй. Анечка была замечательной хозяйкой и очень разносторонне развитым человеком. Мало кто знает, но одно время она вела радиопрограмму для детей о физике, доступным языком рассказывая им о законах и явлениях. Я поражался, насколько легко она находила общий язык и с министрами, и с моими друзьями-учёными, и с нашим молочником. Всё у нас было замечательно. И мы думали, что так будет всегда..."
Опухоль
НО СПУСТЯ несколько лет Анна вновь заболела...
"В 1980 году она приехала на гастроли в Союз уже совсем больной, - говорит Анна Качалина, еле сдерживая слёзы. - Её нога сильно опухла, и Аня не могла на неё наступить.
Она думала, что это последствия старой травмы, полученной в аварии. Врачей Аня избегала, все мои уговоры показаться московским специалистам тут же отвергала. Но Милочке Ивановой как-то удалось убедить её сходить на консультацию. Медсестрички чуть ли не аплодисментами встретили Аню. Врач посмотрел и предложил пройти обследование - сделать рентген, УЗИ. Она категорически отказалась.
Но, когда вернулась в Варшаву, сразу легла в клинику. Сначала там решили, что это воспаление вен из-за травм после аварии. А потом оказалось, что всему виной разросшаяся раковая опухоль, которая давит на кровеносные сосуды. Но Аня никогда ни в телефонных разговорах, ни в письмах не произносила слово "рак".
Мне кажется, она ещё стала жертвой деятельности "Солидарности" в Варшаве. В начале 80-х годов на улицах были беспорядки, магазины работали плохо. Аня как-то сказала по телефону: "У нас в магазинах один уксус", а в одном из писем написала: "Сейчас два часа ночи. Я тебе пишу, а у меня варится картошка. Збышек принёс сегодня два килограмма".
Мы находили любую возможность передать ей из Москвы лекарства, послать маленькому Збышеку овсяное печенье, которое он очень любил. И знаете, никто не верил, что Герман нуждается в помощи. "Да ладно вам! Такая звезда, а вы ей лекарства покупаете!" - удивлялись в Москве. А ведь Збигнев, чтобы ухаживать за Аней, ушёл с работы. На нём был пятилетний ребёнок и пожилая тёща. Да ещё в стране была такая сложная политическая обстановка. У нас подобное случилось на 10 лет позже.
Хорошо ещё, Аня получала качественную медицинскую помощь. Она когда-то выступала вместе с Войском польским, и её устроили в лучший военный госпиталь страны. Две недели она лежала в клинике, две недели дома. Как-то написала: "Ты знаешь, я за этот год перенесла восемь наркозов". Но операции не спасли нашу Анечку. А ведь ей было всего 46 лет..."
Два Збышека
СЕГОДНЯ два любимых Збышека Анны Герман, большой и маленький, живут в доме недалеко от центра Варшавы. Вместе с ними и 97-летняя мама певицы.
Все эти годы у Збигнева не было близкой подруги, он так и не женился. Почему? "Это очень сложный вопрос, - ответил он мне. - Разве мог кто-то заменить Аню?! Да у меня и времени на знакомства никогда не было. Сначала сына воспитывал, теперь вот у бабушки ноги совсем плохо ходят, за хозяйством надо следить. Некогда мне".
Первое время после смерти Анны муж не слушал её песни и спрятал подальше портреты любимой - было слишком больно. Сейчас, наоборот, его часто можно застать за прослушиванием её пластинок. В их с Анной комнате всё осталось по-прежнему. Но это только его территория, он не пускает туда посторонних.
А маленький Воробышек Анны Герман вырос в настоящего богатыря 206 см ростом. Збигневу 30 лет, он учится на двух факультетах - документоведения и богословском. Хорошо поёт, но делает это только в присутствии близких. А главное увлечение сына Анны Герман - история паровозов. Он пишет книги о старинных локомотивах и считается одним из лучших в Польше специалистов по их ремонту. Причём любовь к технике у Збигнева-младшего проявилась в самом детстве. Мама пела ему колыбельную "Спи, мой сыночек, спи, мой звоночек родной", а он её прерывал и просил: "Нет, мама, ты мне лучше про трактор спой".
В Польше Герман забыли
"К СОЖАЛЕНИЮ, в Польше Анну Герман почти забыли, - говорит президент международного клуба поклонников певицы Иван Ильичёв. - Я лично опросил людей в центре Варшавы, и из ста человек только один знал, кто такая Анна Герман.
Наверное, это объясняется тем, что она была популярна в Польше до отъезда в Италию. После аварии от неё ждали таких же весёлых песен, а она выбирала грустные мелодии, стала скромно одеваться. Носила свободные шерстяные платья с открытым горлом, потому что обтягивающие вещи напоминали ей гипс. Польша не простила ей успеха в СССР. Kоллеги с издёвкой говорили в спину: "О, наша Анэчка пошла!"
Когда Збигнев первый раз в 2001 году приехал в Москву и увидел, при каких аншлагах проходят вечера памяти Анны Герман, то очень удивился. И стал понемногу оттаивать, возвращаться к прошлому. Нашёл в доме детскую сказку, которую Аня написала для своего сыночка, уже будучи смертельно больной. Это очень трогательная история о больной птичке, за которой ухаживает любящий муж и у которой есть маленький птенец.
Збигнев только недавно рассказал о том, как перед смертью Анна пришла к вере. Когда она уже совсем плохо себя чувствовала, попросила: "Збышек, принеси мне Библию". Две недели читала её, отрываясь лишь на сон и еду. А потом сказала: "У меня был знак, я должна креститься". И приняла крещение. Написала музыку на псалмы Давида и записала их на домашний магнитофон. Это были её последние записи".
Смотрите также:
Встретила мужа через 50 лет