ЛЮБИМЫЕ наши, знаете, что нас радует? Прежде всего, конечно же, то, что есть вы. А во-вторых, ваши письма. Не представляете даже, какие интересные истории о встречах со знаменитостями порой мы узнаём из ваших посланий.
Присылайте свои рассказы о том, как и при каких обстоятельствах встречались с известными людьми. Мы их опубликуем, а авторам самых интересных вручим подарки. Согласны? Тогда вспоминайте (о таком ведь наверняка не забудешь), описывайте и присылайте нам в редакцию.
Не забудьте на конверте сделать пометку: "Конкурс".
Итак, мы продолжаем наш конкурс. Его новая участница - Наталья Ковалёва (Токарева) из города Шахты Ростовской области.
Пять встреч с Раневской
Только сейчас, когда прожито как минимум полжизни, я понимаю: судьба подарила мне поистине царский подарок - шесть лет знакомства и общения с великой женщиной и актрисой Фаиной Георгиевной Раневской!
...С третьего класса я коллекционировала открытки с изображением Раневской, с восьмого - собирала подшивку газетных публикаций о ней, в десятом - откликнулась на призыв "Комсомолки" написать письмо кумиру. Я отправила в "Комсомолку" письмо для Фаины Георгиевны Раневской, народной артистки СССР.
К моему удивлению, письмо было передано лично адресату! В апреле 1978 года в нашей новочеркасской квартире раздался телефонный звонок. Звонила из Москвы сама Ф. Г. Раневская! Мне, десятикласснице из провинции. И я услышала примерно следующее:
- Деточка, это вы - Наташа Токарева? Очень рада. Это бабушка Фаина из Москвы. Вы так растрогали меня своим письмом, милая, что я решила зазвать вас к себе в гости. Только поторопитесь: мне скоро 82 года. Большая уже совсем, правда?
Ватными руками я отыскала клочок бумаги, ручку и записала продиктованный адрес: г. Москва, метро "Пушкинская", Южинский переулок, дом 3, кв. 12.
В июле того же 1978 года, получив в школе аттестат, я отправилась покорять Москву, подав одновременно заявления в несколько театральных вузов и на факультет журналистики МГУ. Не поступив никуда, 27 августа - я запомнила это чётко - отправилась в Южинский переулок к Раневской. Белые гладиолусы в одной руке, адрес - в другой.
Дом искала долго. Наконец нашла: типичная московская многоэтажка, никаких кодовых замков на дверях в подъездах ещё и в помине не было. Поднимаюсь на нужный этаж, звоню в дверь. Слышу голоса:
- Я открою.
- Нет-нет, голубушка, в день именин я уж сама буду открывать дверь, не спорь. (А я тогда и не знала, что 27 августа - день рождения Фаины Георгиевны.)
Дверь распахнулась, и передо мной буквально выросла огромная женская фигура. Я не запомнила, как была тогда одета актриса, но память цепко удержала другое - всё то, что она говорила!
Раневская смотрит на меня, на цветы, улыбается и молчит. Молчу и я, при этом рот как бы сам по себе приоткрывается:
- Это - вы? - только и выдохнула я.
- Дитя моё! Вы откуда и к кому? - слышу в ответ.
Через полчаса разговора - уже в гостиной - Фаина Георгиевна знала обо мне буквально всё. Особенно её радовало то, что я из Новочеркасска ("Это рядом с моим Таганрогом, деточка, совсем рядом!").
Во время разговора постоянно раздавались телефонные звонки - поздравления с днём рождения, которые Раневская каждый раз комментировала: "Они думают, что девятый десяток радует!" Помню, кому-то она ответила в телефонную трубку: "Тебе-то самой только шестьдесят два. Совсем ещё ребёнок!"
Фаина Георгиевна - вот она, актёрская память, - близко, как говорится, к тексту помнила моё письмо, цитировала его. Накормив меня обедом (овощной салат, картофельное пюре с какой-то потрясающей рыбой), раза три переспросила у помощницы по дому: "Наташе понравилось? А что у нас ещё есть покушать? Она - студентка, это - голодное время".
Уходя из этого гостеприимного дома тогда, 27 августа 1978 года, я знала, что буду возвращаться сюда ещё не раз. Так и случилось. Пять встреч - с 1978-го по 1984 год - было у меня с Фаиной Георгиевной. Каждая памятна по-своему.
...Вот сентябрь 1979 года. Я в Москве проездом, свободного времени между поездами всего шесть часов. Узнаю, что Фаина Георгиевна в Театре им. Моссовета на репетиции. Мчусь туда (опять с белыми гладиолусами). Еле прорываюсь в зал: на сцене репетируют Раневская, Плятт и другие артисты. Дождалась перерыва, с цветами - к Фаине Георгиевне.
- Дитя моё! Откуда вы здесь? Наташенька, спасибо за цветы! Ночевать я вас оставляю у себя. Вы ведь почти из Таганрога. Как проездом? Жаль...
Поступив в 1980 году на факультет журналистики Уральского госуниверситета, я прежде всего сообщила об этом не родителям, а ей, Фаине Георгиевне. В октябре пришёл ответ: "Спасибо, милая Наташа, за Ваше хорошее, доброе письмо..."
Я храню все личные карточки - письма от Фаины Георгиевны. Всего их семь. Часто перечитываю их.
"...Советую читать классиков, наших и западных. Это большая радость и полезно. Будьте счастливы. Привет. Ф. Раневская" (27.04.79 г.).
"...Талант режиссёра - явление редкостное, говорю это серьёзно, учтите. Я настрадалась, общаясь с неопытными режиссёрами, и потому боюсь их непрофессионализма... Желаю Вам стать журналисткой. Привет. Ф. Раневская" (27.10.81).
"...Вы недовольны тем, что меня редко показывает телеэкран, но ведь это не моё дело - взывать внимание к себе равнодушных служащих, чинушек от искусства. Очевидно, есть и такая профессия. Будьте и впредь радостны и благополучны. Сердечный привет. Ваша Раневская" (21.10.80 г.).
Фаина Георгиевна не любила дарить свои фотографии, говорила: "Фане Фельдман Бог не дал ни красоты, ни денег. Одно страдание" (Фельдман - настоящая фамилия актрисы). Но мне после долгих уговоров подарила. Причём было условие: написать такое письмо! Вскоре пришёл громадный конверт с логотипом "Театр им. Моссовета". В конверте книга Г. Шахова "Эти короткие мгновения!" - о творчестве Фаины Георгиевны, пластинка с её голосом и фотография с дарственной надписью прямо на снимке: "Наташу Токареву благодарю за письмо. Привет. Раневская. 81 г.".
В ноябре 1982 года, будучи проездом в Москве, я вновь оказалась в Южинском переулке. На этот раз Фаина Георгиевна оставила меня у себя ночевать. Это был далеко не первый мой визит в её дом, но именно тогда я наконец рассмотрела квартиру. Запомнились почему-то старинное кресло, фотографии на стене и чернильный фарфоровый прибор.
Кивая на фотоснимки с дарственными надписями от Анны Ахматовой, Верико Анджапаридзе, Василия Качалова, Бориса Пастернака и других, Фаина Георгиевна грустно заметила: "Все они уже Там, а я всё ещё здесь. С чьей стороны непорядочно, дитя моё, сама не пойму".
Она обожала своего бездомного пса Мальчика, которого подобрала зимой. "Конечно, он порой свинячит, - говорила она, - ну а мы-то с вами, что, ангелы?"
Фаина Георгиевна безумно любила Пушкина, брала с меня какие-то клятвы, что я прочитаю всего Пушкина, а потом начну заново перечитывать - его же.
Однажды, помню, спросила Раневскую, почему в прессе её отчество постоянно коверкают - то Георгиевна, то Григорьевна. В ответ услышала: "Их счастье, что умер мой бедный папа - его сердце не выдержало бы двойного отчества дони. Георгиевна я, Георгиевна!"
Фаина Георгиевна нехотя вспоминала о своих театральных работах, ещё реже о киноролях (исключение: фильм Михаила Ромма "Мечта", где она сыграла свою любимую роль - Розу Скороход). Обижалась до слёз, когда напоминали ей фразу из "Подкидыша": "Муля, не нервируй меня!"
- Деточка, ну что за люди! До войны ещё ляпнула, а они всё помнят...
Но была роль, которую Фаина Георгиевна просто обожала. Даже не роль, а озвучание. Речь идёт о мультфильме "Малыш и Карлсон", где Раневская с блеском озвучила роль домоправительницы Фрекен Бок.
- Эти мультипликаторы - смешные люди: месяц боялись мне позвонить. Думали, что я обижусь и откажусь. Да разве артист откажется от такого характера? Зачем тогда в театре служить-то?
В спектакле я видела Фаину Георгиевну лишь однажды - на сцене Театра им. Моссовета в роли Люси Купер ("Дальше - тишина"), где главным партнёром Раневской по сцене был Ростислав Янович Плятт.
Зрители, и я в том числе, буквально рыдали в сцене вечной разлуки героев. Кто-то всхлипывал, как и я, громко и навзрыд. После спектакля сижу, молчаливая и прибитая от увиденного, совершенно потрясённая, в её гримёрке.
- Как я ужасно играла сегодня, - причитает Фаина Георгиевна, - а ведь так хотелось порадовать людей искусством...
В августе - октябре 1984 года я проходила последнюю учебную практику на Дальнем Востоке, в Хабаровске. В один из дней, сидя в гостинице у экрана телевизора, онемела, услышав о смерти Фаины Георгиевны: до её 88-летия оставалось несколько дней...
В Москве оказалась я лишь в октябре. Квартира была уже опечатана. Жильцы дома сообщили мне, что их знаменитую соседку похоронили на Донском кладбище столицы.
Каждый раз, бывая в Москве, я еду на это кладбище, подолгу стою у надгробной таблички величайшей женщины и актрисы и вспоминаю её же слова:
- На Новодевичьем не лягу никогда! Так всем и накажу: только на Донском кладбище. Звучит - почти что в Таганроге...
Светлана Немоляева: "Я очень хитрая"