ТВОЙ парень недавно вернулся с войны, и в нем произошли странные перемены. Он стал агрессивным, неуправляемым, вздрагивает от каждого шороха, запах гари способен свести его с ума, он боится открытых окон и дверей, безумно злится, когда ты подходишь к нему сзади. А по ночам ты просыпаешься от его криков. Он не может найти себе места в жизни и становится из-за этого еще более замкнутым и хмурым, а на рассказы о твоих проблемах только отмахивается: "Да что ты понимаешь?" И кажется, что этому не будет конца.
К сожалению, практически у всех военных, побывавших в "горячих точках", возникают трудности с адаптацией к мирной жизни. Такое происходило и с американскими солдатами, участвовавшими во вьетнамской войне (вспомните знаменитого "Таксиста" Скорсезе), и с "афганцами", а теперь и с ребятами, отслужившими в Чечне. Но ведь наши деды, прошедшие мясорубку Великой Отечественной, возвращались, жили, растили детей, так почему же эти не могут, возразит читатель. Дело в том, что у представителей молодого поколения уровень нервно-психической напряженности повышен из-за всех кризисов и перипетий, происходивших в нашей стране. Поэтому у молодых ребят, побывавших в Чечне, адаптация к нормальной жизни затягивается. К тому же об участниках ВОВ государство заботилось, давало им определенные льготы и привилегии, а статус участника боевых действий в Чечне так до сих пор и не определен, у него нет льгот, правового статуса. Поэтому "чеченцы" зачастую чувствуют свою ненужность государству, обреченность, отверженность. И самое главное - в России нет пока государственной программы реабилитации, хотя существуют областные, краевые и районные центры помощи.
Время менять приоритеты