"ВАША Москва пропахла деньгами, - сказал мне как-то приезжий приятель. - Куда ни пойду, везде чувствую этот запах. Может, я параноик?" Обижать приятеля не хотелось. Я стал объяснять ему, что не одним только золотым тельцом живет столица. И что кроме запаха шелестящих купюр унюхать здесь можно кучу приятных ароматов. Скажем, во многих московских дворах в мае цветут черемуха и жасмин. Чуть позже запахнет сиренью, затем - липой. "Стоп, - подумал я, - а есть ли у этого города свой индивидуальный, ни с каким другим не сравнимый запах? Определенно, лет 20 назад я его хорошо чувствовал. Какой же он теперь?"
Бомжами и мочой
НЕКОТОРЫЕ запахи Белокаменной описывал Гиляровский в книге "Москва и москвичи". Скажем, в доме купцов Ляпиных на Большой Дмитровке пахло "деревянным маслом и скипидаром". Давая зарисовки Охотного ряда, застроенного лавками, писатель отмечает: "Из подвалов пахло тухлятиной, а товар лежал на полках первосортный". Это, кстати, одна из отличительных черт Москвы XIX века - сочетание приятных ароматов (скажем, свежевыпеченного хлеба) со зловониями. "Все помещение довольно обширной бойни, в которой убивается и мелкий скот для всего Охотного ряда, издает невыносимое для свежего человека зловоние" - так описывал Гиляровский протокол санитарного осмотра того времени. И подчеркивал, что "все эти нечистоты проведены без разрешения управы в городскую трубу и без фильтра стекают по ней в Москву-реку".
Спустя 120 лет ситуация с нечистотами в городе выглядит получше. Хотя и не представляется идеальной. Кандидат химических наук Эдуард Зинкевич изучает природу запахов более 30 лет. Сейчас он руководит группой химической коммуникации и хеморецепции в Институте проблем экологии и эволюции им. Северцова РАН. "При всем разнообразии запахов в Москве одним из самых характерных и запоминающихся является запах бомжей в метро и мочи в подземных переходах, - говорит Зинкевич. - Это позор для города. Уверяю вас, степень воздействия этих запахов такова, что не привыкшие к ним гости столицы начинают напрямую ассоциировать их с Москвой. Такие остаются у них воспоминания".
И все-таки ученый уверен, что запах города нельзя свести к какому-то одному, тем более что обонятельные способности людей индивидуальны (кому-то запах нравится, другому он неприятен) и даже могут меняться в течение суток. У Москвы нет своего "большого" запаха, имеющего однородный источник и улавливаемого на расстоянии (так называют запах моря, леса, пожара, лесопилки или сенокоса).
Мебелью и фаст-фудом
КАК и во времена Гиляровского, в распоряжении москвичей огромная палитра "малых" запахов. В букинистических и антикварных магазинах пахнет старыми книгами и мебелью. На автозаправках - бензином (многие, кстати, находят этот запах приятным: он ассоциируется с дорогой и даже шире - со свободой). На колхозном рынке вас ждут ароматы фруктов и овощей. За сотни метров на Мясницкой или Тверской зазывают прохожих своими запахами "Макдоналдсы". Вообще, запах фаст-фуда - так же, как бомжей в метро, стал отличительным знаком столицы последних лет.
Тем не менее некоторые районы Первопрестольной обладают своим "большим" запахом. Так, жители Орехова-Борисова, Братеева и Капотни жалуются, что иногда чувствуют, как в воздухе пахнет тухлыми яйцами. Сероводород приносит сюда со стороны города Видное, где находится Московский коксогазовый завод.
Автомобилями
В ПРИНЦИПЕ и сама Москва могла бы иметь свой "большой" запах, если бы в него не добавлялись сотни "маленьких". Это ЗАПАХ АВТОМОБИЛЕЙ. Ежедневный анализ состава воздуха в столице производят сотрудники Московского центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. "Если раньше преобладали выбросы предприятий, то теперь их доля мизерна. 90% газов - это автомобильные выхлопы, - утверждает руководитель отдела мониторинга атмосферы центра Людмила Чиркова. - Наиболее вредны оксиды азота, угарный газ, формальдегиды, бензопирен. Видимо, они и формируют запах современной Москвы.
"На самом деле мы воспринимаем не запахи, а изменения состава воздуха, - поясняет Эдуард Зинкевич. - Если вы войдете в помещение, где остро пахнет, то уже минут через 5 эта среда станет для вас нейтральной".
Ничем
ПОЛУЧАЕТСЯ, что человек, переезжающий на жительство в ту же Капотню, рано или поздно привыкает к "нехорошему" сероводороду? Как и все мы - к "фотохимическому смогу"? Так-то оно так, да только вместе со способностью различать неприятные запахи мы теряем способность чувствовать ароматы. Потеря обоняния - расплата за урбанизацию, за возможность пользоваться благами цивилизации. И виноваты в этом не только автомобильные выхлопы, но и нехватка зеленых зон. Дыхательные ферменты блокируются, и у человека развивается аносмия - утрата обоняния. Правда, с такой жалобой вряд ли кто-либо пойдет к врачу. Люди жалуются на сердце и легкие, что тоже неудивительно: "запах мегаполиса" воспаляет глаза и слизистые оболочки, вызывает симптомы удушья, обостряет легочные и нервные заболевания. В общем, хорошего мало.
Всем
А ВЕДЬ еще может развиться гиперосмия, т. е. повышенная чувствительность к запахам. В условиях большого города, где часто приходится бывать в толпе, такое заболевание чревато неожиданными последствиями. Скажем, можно грохнуться в обморок в переполненном вагоне метро из-за резкого запаха пота, который покажется сильнее в сотни раз. Кстати, в состав пота входят вещества, "аромат" которых вызывает чувство страха. То есть страдающему гиперосмией человеку опасно не только бывать в толпе, но и самому потеть!
Может быть, далекие потомки современных москвичей вообще будут лишены способности к обонянию? И таким образом эволюция защитит их от неприятных запахов. "Это вряд ли, - считает Эдуард Зинкевич. - Запахи дают нам много положительных эмоций (все-таки побольше, чем отрицательных), поэтому обоняние сохранится и через много лет".
Будем надеяться, что черемуха, жасмин и липа через десятилетия тоже сохранятся в московских двориках. И тогда гостям столицы по-прежнему можно будет с полным основанием заявлять: в столице пахнет не только деньгами.
Столичные болячки заСУШИли