Семья Шибановых была уже почти в сборе, насколько может быть в сборе семья, отправившая на войну сына. Задерживалась на работе в больнице дочь, но она предупредила, и родители не беспокоились. Душа болела за Сашу, от которого уже больше месяца не было писем. Кто-то позвонил в дверь. Звонок был странным, каким-то неуверенным. На пороге стояла незнакомая женщина с испуганным и беспомощным лицом. Почтальон. В руке - телеграмма...
Сообщаю, что 17. 11. 99 при исполнении обязанностей военной службы погиб ваш сын Шибанов А.А. Командир в/ч 01926 Кузовлев. Печать и подпись командира в/ч 01926 Кузовлева подтверждаю...
Ушел в армию
После окончания школы Саша Шибанов, как и многие его сверстники, оказался на распутье. Парнем был неглупым. Учился нормально, занимался в музыкальной и художественной школах. Рисовал настолько хорошо, что смог пройти нелегкий конкурс в Суриковское. Но рисовал для себя, для души, поэтому академизм известного художественного училища был не для него. Мать предложила поступать в Московский авиационный институт. Но, походив на подготовительные курсы, он понял, что институт будет в тягость.
Саша сам принял решение не торопить события, отслужить в армии, а после определиться и с учебой, и с планами на жизнь. Родители не отговаривали сына, считали позорным, что он будет жить, как преступник, скрываясь от милиции. Тем более не отговаривали, что в военкомате Александра обещали далеко от Москвы не посылать. Шибанова - парня из малообеспеченной семьи, единственного кормильца у нетрудоспособного отца - по так называемой Форме 6 призвали в подмосковный Дмитров в автомобильный батальон части 33027.
Со всеми проблемами солдатского бытия Саня справлялся сам. И даже немного стыдился того, что к нему, к здоровому лбу, который никогда маменькиным сынком не был, да еще и на втором году службы, так часто приезжали родители. Но стариков обижать не хотелось. Тем временем два года солдатской лямки медленно, но верно подходили к концу. 25 сентября 99-го года мать снова приехала к сыну. Обсуждали, что нужно будет сделать, когда через два месяца Саша окажется на гражданке.
Через неделю, почти случайно, мать получила известие из батальона: сын едет в Чечню. Как же так? Утром следующего дня с отцом они были в кабинете у "замполита". Логика заместителя командира бригады по воспитательной работе подполковника Непоспехова была понятна и проста: все родители хотят уберечь своих детей от риска, но кто же тогда будет воевать с бандитами? Мать ответила, что ей было бы стыдно "отмазывать" сына от войны без законных на то оснований - Формы 6. Непоспехов сказал, что насильно они никого воевать не отправляли...
Сын вышел к воротам. На вопрос, почему не позвонил, ответил, что уже неделю их держат в полной изоляции и готовят, морально и физически, к отправке. Рассказал, что сначала предложили идти на войну добровольно. "Дембеля", которые уже засыпали и просыпались с мыслями о "гражданке", почти поголовно отказались. Но на то она и армия, чтобы получать приказы...
- Поверь мне, пап, - сказал Саша отцу, - сделать уже ничего нельзя. Туда не пойти - здесь жизни не будет. Да и перед ребятами стыдно. Шоферить на войну посылают даже тех, кто к машине еще не разу не подходил, дистрофиков, которые автомат с трудом в руках держат... Стыдно мне будет.
Родители видели сына еще раз. Уже в полном обмундировании, готовым к погрузке, он вышел, чтобы проститься. Как выяснилось, навсегда.
Небоевые потери
Автобат, в который с друзьями попал рядовой Шибанов, располагался в Моздоке. Вне территории Чечни здесь находится штаб всей воюющей в Чечне группировки. Даже на таком удалении от боевых действий места расположения войск окружены минными полями и блок-постами. Родителям удалось один раз даже дозвониться до сына - в батальоне был свой телефон. Саша рассказал, что служба почти ничем не отличается от обычной. Боевых действий в районе не ведется, к палаткам уже привыкли, кормят нормально. Занимаются они тем, что развозят по частям горючее и припасы, но конвои охраняются хорошо. Еще одна командировка во Владикавказ - и первым же бортом отправляют домой...
Мать отказывалась верить тексту телеграммы. В тот же вечер, 23 ноября, она дозвонилась до моздокской части. Дежурный офицер подтвердил страшную новость и добавил, что это первая и единственная потеря в батальоне. Пришедшие на следующий день представители военкомата, части и сопровождающий из Моздока выразили соболезнование и рассказали о том, что случилось. О том, как палаточный городок был обстрелян боевиками из автоматов и как Сашу догнала шальная пуля.
- Он погиб один? - Да. - Куда попала пуля? - В лоб.
С обреченным спокойствием державшаяся до этого мать сорвалась и в лицо бросила офицерам: моего сына убили не бандиты! Мать добилась того, что уже через несколько часов гражданский прокурор выдал постановление на повторное вскрытие. Военные явно не ожидали такого поворота событий. Начались звонки. Прошло уже восемь дней со дня смерти. Мать пытались убедить в том, что зря она подняла весь этот шум, ведь по христианским законам солдатика надо бы уже и похоронить.
- Я знаю, когда нужно хоронить моего сына!
Уже побывавшее под ножом эксперта тело Саши снова отправили на вскрытие. Еще до результатов экспертизы Шибановым позвонил комбат дмитровской части Морозов. Александр Шибанов застрелен собственным лейтенантом якобы при неосторожном обращении с оружием - трагичная случайность.
Ложь во благо?
Военным пришлось оправдываться. По словам замполита Непоспехова, они не хотели беспокоить семью подробностями гибели Саши до его похорон. Они якобы хотели проводить солдата в последний путь как настоящего героя. Но не военные, а родители потребовали заменить потрепанный, весь в пятнах крови гроб, в котором на ростовском поезде в Москву привезли "цинк" с телом. Именно мать потребовала выдать им новую форму взамен старого, грязного камуфляжа, в котором привезли погибшего солдата. Мать настояла на том, чтобы специалисты из ритуальной фирмы подготовили тело Саши к прощальной церемонии. Родные и близкие смогли сказать последнее "прости" не цинковому саркофагу, а сыну и другу. Александр Шибанов был похоронен, как и подобает российскому солдату, выполнившему свой долг. 27 ноября над Котляковским кладбищем в Москве звучал российский гимн, а воздух резали залпы салюта. К чести военных, часть расходов на похороны они обещали взять на себя.
Но зачем же нужно было врать? Чтобы не опорочить светлую память солдата преступлением его собственного командира? Одной лишь "скромностью" действия военных объяснить невозможно. Скромность их была какой-то уж слишком навязчивой. Шибановым постоянно звонили и убеждали в ненужности повторной экспертизы. Когда уговоры не помогли, начали давить. Близкой подруге, племянник которой служит в Генштабе, из самого Генштаба намекнули на некие проблемы, если она не убедит мать прекратить весь этот шум. Запаниковали и бывшие командиры Александра. Чего они испугались? Может быть, того, что станут известны подробности отправки дмитровского автобата на войну?
Уже после похорон капитан, привезший тело Александра из Моздока, от имени следствия (военная прокуратура все-таки возбудила уголовное дело) сделал семье Шибановых предложение, от которого, как, вероятно, предполагали военные чины, родители не смогут отказаться. Следствие можно прекратить и признать рядового Шибанова погибшим во время боевых действий. Государство в этом случае будет платить семье пенсию, а лейтенантик, якобы случайно попавший рядовому аккурат промеж глаз, будет строго, но без шума наказан.
Без шума уже не получится. Мать добилась того, что расследование уголовного дела взяла на контроль Государственная Дума. Убийство рядового Шибанова стало очередным подтверждением того, что безалаберность и беспредел, которые позорили нашу армию в мирное время, последовали за ней и на войну. Скрывать это и "тихо" разбираться с преступниками в погонах - преступление против солдат и офицеров, которые сегодня честно выполняют свой долг. Против их отцов и матерей.
НА ЖЕНСКУЮ ТЕМУ. Любовь и политорганы