В последнее время тема "силовики и общество" стала одной из обязательных в меню российской прессы. И не только российской.
ХАРАКТЕРНОЙ особенностью таких публикаций, в значительной мере инициированных "олигархическим подпольем", является стремление тесно увязать образ России и российского президента со сталинским ГУЛАГом.
"Путин демонтирует демократию, а следовательно, ему нельзя доверять" - вот смысл серии публикаций, недавно появившихся в западных СМИ. "Вову ужасного" (таков заголовок одной из публикаций в американской "Уолл-стрит джорнэл") сравнивают с Муссолини, Пиночетом, Сталиным.
На Западе многим не нравится, что Россия возвращает позиции, утраченные при Горбачеве и Ельцине
НЕСМОТРЯ на подобные инсинуации, доверие россиян к В. Путину все же не падает (по последним опросам, оно держится на уровне 75%), и это свидетельствует о том, что население пропускает эти "намеки" мимо ушей. Но для части либеральной оппозиции подобные разговоры - одна из любимых забав.
Страх перед "органами" отчасти можно и понять. Избавиться от груза исторической памяти, связанной с послужным списком ОГПУ - НКВД - КГБ, не так-то просто. Ведь еще живы миллионы людей, чьих отцов мучили в сталинских лагерях, в подвалах Лубянки.
Для подозрений есть и объективные причины. Стремясь покончить с анархией прошлого десятилетия, с практикой "бандитского капитализма", В. Путин широко открыл двери во власть "товарищам по оружию". По подсчетам директора Центра по изучению элит Института социологии РАН РФ Ольги Крыштановской, 25% нынешней элиты - это выходцы из силовых структур. В аппарате правительства этот процент еще выше. Но привел ли этот кадровый маневр к ожидаемым результатам? Похоже, нет.
У В. Путина нарастает разочарование в способности людей в погонах покончить с коррупцией
НУ А В ОБЩЕСТВЕ с опаской смотрят на силовиков, желающих поучаствовать в дележе собственности.
Тем не менее было бы несправедливым не замечать той эволюции, которую "органы" проделали за последние десятилетия. Со смертью Сталина, с расстрелом Ежова, Абакумова, Берия закончилась эра полной безнаказанности "органов". Жесткая чистка КГБ, проведенная Хрущевым, научила многому. В частности, пониманию того, что чрезмерная близость к власти чревата опасными последствиями.
Послесталинское поколение людей с Лубянки уже отчетливо понимало, что вожди приходят и уходят, а ответственность за исполнение антиконституционных приказов виснет на их воротниках. И далеко не случайно, что во время ГКЧП августа 1991 года тогдашние силовики (Крючков, Язов) отмежевались от радикалов из ГКЧП, требовавших применить силу против вышедших на улицу москвичей.
Пришедшие вместе с Ельциным генералы (Ерин, Коржаков, Барсуков, Грачев) хотя и вынуждены были в условиях жесткой конфронтации с Верховным Советом и коммунистами выполнять некоторые деликатные поручения Ельцина, тем не менее как огня боялись "мокрухи".
Поучительный урок преподал тогдашний министр обороны Павел Грачев. Когда в октябре 1993 г. в ходе ночного заседания в Министерстве обороны Ельцин потребовал от него ввести в столицу войска, казавшийся беспредельно преданным генерал (к тому же и частый собутыльник) потребовал от президента письменного приказа.
Считавшееся ранее почти нормой вовлечение "органов" в антиконституционные действия становится неприемлемым для общества и сомнительным для самих силовиков. Разрушительным для системы государственной безопасности. Недавний трагический эпизод с самоубийством (а возможно, и убийством) бывшего министра МВД Украины Ю. Кравченко, позволившего вовлечь себя в политическую интригу президента Кучмы, - это серьезный урок силовому сообществу.
Россия медленно, но все-таки вползает в правовое поле Европы. И нынешнему поколению "особистов" приходится действовать не только с оглядкой на оппозицию, на СМИ, на правозащитников, но и на Страсбургский суд, а если вспомнить людей Милошевича, то и на трибунал в Гааге. Да и опыт розово-оранжевых революций в Грузии и на Украине подсказывает, что после победы майдана неизменно происходит зачистка силового блока. С неизменным вопросом: а чем это вы, ребята, там занимались при Кучме или Шеварднадзе?..
Конечно, трудно ожидать, что в едва нарождающемся гражданском обществе работники "тайных канцелярий" станут флагманами демократии. Но сообщество силовиков, похоже, все яснее понимает опасность выхода за пределы правового поля. Защита демократии, уважение к правозащитникам - это не просто модная фраза. Демократия - это "щит" и для самих силовиков, прививка от соблазна поучаствовать в "играх власти". Гарантия того, что после очередной смены "кучмы" их не поволокут на майдан и не найдут, как Кравченко, в служебной пристройке с пулей в затылке.
Коррупция как угроза национальной безопасности