В статье В. Михайлова ("АиФ", 1986, N 51) рассказывалось о введении в Польше закона об освобождении политических заключенных. А какова ситуация сейчас, через год после вступления закона в силу?
В. Кондратьев, Кемерово
На этот и другие вопросы, интересующие наших читателей, отвечает заместитель министра внутренних дел ПНР З. ПУДЫШ в интервью, которое он дал политическому обозревателю ТАСС С. КУЛИКУ.
ВОПРОС. Существует ли в Польше так называемое политическое подполье? Действительность это или миф?
ОТВЕТ. Организованного подполья в том понимании, той форме и таких масштабах, как представляет это западная пропаганда, нет. Существуют немногочисленные группы, лидеры которых в своих заявлениях пытаются продемонстрировать, что конспирация действует. Это, однако, не доказывает существования подполья.
ВОПРОС. В июле 1986 г. Сейм ПНР утвердил закон, на основании которого были освобождены все лица, лишенные свободы за преступления против государства и общественного порядка. Можно ли дать оценку результатов действия этого закона? Как прореагировал политический противник на этот юридический акт, носящий характер амнистии?
ОТВЕТ. До 31 декабря 1986 г. законом от 17 июля 1986 г. воспользовалось в общей сложности 1227 человек. В том числе 225 человек освобождены из исправительных учреждений и из-под следственного ареста, 585 человек добровольно явились в следственные органы и сообщили о своей деятельности, противоречащей закону. Многие передали также вещественные доказательства. Однако важнее статистики общественный эффект. Освобождение всех, лиц, виновных в преступлениях против государства и общественного порядка, создало качественно новую ситуацию.
Уровень повторного совершения подобных преступлений лицами, которые воспользовались прежними амнистиями или гуманным по отношению к ним решением, едва составляет 1 %. Что касается закона от-17 июля 1986 г., то этот показатель не превышает 0,5%. Уже одно это доказывает, что меры, принятые правительством, оправдали возложенные на них надежды.
Правильно ли поняты намерения властей? Реакция наших оппонентов была разной. Группа, состоящая из экстремистски настроенных лиц, приняла это решение как неожиданность, с нервозностью. Появились попытки поставить под сомнение наши подлинные намерения. Делались усилия показать, что принять гуманное решение нас вынудили Запад, церковь и внутренняя оппозиция. Затем была использована иная тактика. Суть ее в применении таких инициатив и действий, которые позволили бы политическим экстремистам вернуться на арену общественной жизни легальным образом.
О том, что дело обстоит именно так, красноречиво свидетельствует статья, появившаяся в нелегальном еженедельнике "Мазовше". В ней говорится: "Необходимо вредить этому врагу (коммунистам) следующим образом - создавать для вида легальные структуры, но одновременно организовываться в тайные гражданские структуры, как можно старательнее законспирированные".
ВОПРОС. Чьим интересам служат призывы к конспиративной деятельности?
ОТВЕТ. Заявления о деятельности конспиративного характера, помимо прочего, объясняют ся тем, что мнимая подпольная деятельность представляет собой самый лучший аргумент для требования и получения материальной помощи с Запада. Нелишне напомнить, что значительная часть средств, поступающих из-за границы в адрес оппозиции, течет в кошельки "деятелей", которые могут благодаря этому вести роскошный образ жизни. Например, нигде не работающий А. Михник счел возможным отметить свой день рождения на вилле одного из американских журналистов, куда было приглашено 300 гостей.
Освобождение всех так называемых политических заключенных явилось ударом по поддерживаемому политическим противником культу и мифу подполья. Теперь Западу нужны очередные пропагандистские "аргументы". В последнее время в США вновь появилась тема политических заключенных в Польше. Надо сказать прямо: этот вопрос раздувается отнюдь не потому, что Вашингтон, Бонн или Париж руководствуются "гуманными соображениями". Дело обстоит как раз наоборот. Запад заинтересован в том, чтобы в Польше были политические заключенные. Это дает возможность "поддерживать на плаву" разного рода антипольские кампании, а также вопреки фактам утверждать, что в ПНР существует активное "политическое подполье", преследуемое властями.
Посол Эстонии держит ответ