"Поэт в России - больше, чем поэт", но так всегда было, и в Азии. Поэтов назначали министрами, стихи писали халифы и эмиры. В Казахстане большим авторитетом пользуется поэт и общественный деятель, лидер антиядерного движения "Семипалатинск - Невада" Олжас СУЛЕЙМЕНОВ.
С ним беседует специальный корреспондент "АиФ" В. ПЕРУШКИН.
- Олжас Омарович, у вас на столе фотография Брежнева и его соратников. Что это - ностальгия по прошлому?
- Эту фотографию принесли на днях мои знакомые. Смотрится она иначе, чем прежде. Интересно вспомнить прошлое, ведь историю, какая бы она ни была, надо знать и помнить.
- Сегодня многое и многие изменились. Изменились ли вы?
- О себе трудно судить. У меня осталось прежнее отношение к людям, а это, мне кажется, главное. В чем я изменился, так это в плане занятости. Раньше у меня было больше свободного времени, хотя я состоял в массе каких-то комиссий, комитетов. Сейчас я не числюсь на официальной службе, но работы прибавилось.
Я руковожу несколькими общественными организациями, одна из которых - партия "Народный конгресс Казахстана". Образовалась она в 1991 г., когда усилились разногласия в обществе по вопросам независимости. Очень важно было сдержать национал-радикализм. В многонациональном Казахстане его проявления были бы исключительно опасны. Именно тогда нами и был выдвинут лозунг: когда побеждает национал-радикализм, проигрывает нация.
Кроме общественной деятельности - работа над новой книгой "Тысяча и одно слово". Но на это остается очень мало времени.
- Если судить по вашей деятельности, то вы не видите себя вне политики?
- Я, пожалуй, только в мечтах могу видеть себя вне политики. Раньше у меня был меценат - Кунаев. Литература и искусство у нас не могли существовать в тех условиях без личной поддержки крупных партийных деятелей.
В свое время благодаря Кунаеву я выпустил свою книгу "Аз и Я", которая иначе не вышла бы. Для этого потребовалась рецензия самого Брежнева. Дело в том, что со стороны Суслова в мой адрес постоянно шли нападки из-за моих произведений, "Аз и Я" не стала исключением. И когда давление Суслова достигло наивысшей точки, Кунаев попросил Леонида Ильича прочесть книгу и в одном из телефонных разговоров спросил, есть ли в ней антикоммунизм и другие "антиизмы", о которых говорит Суслов. "Ни хрена там никакого антикоммунизма и национализма нету", - донеслось из трубки после продолжительной паузы, и на этом вопрос был исчерпан. Брежнев в свои последние годы, входя в образ маршала, полюбил "солдатский" стиль общения и приучил к этому даже всю партийную верхушку.
- Многие в Казахстане опасаются не столько конфликтов между русскоязычным населением и казахами, сколько конфликтов между казахами, разделенными, как известно, по родовому признаку.
- Я не скажу, что у нас среди казахов такого родового разделения нет. Но в сознании сегодняшних чиновников, выходцев из разных регионов, есть стремление поделить казахский народ на жузы и столкнуть их лбами. Как на Руси были Малая Русь, Белая Русь и Великая Русь, так и у нас есть Большой жуз, Малый и Средний. Но если Русь состояла из разных этносов, то у казахов этого нет. От Иртыша до Урала казахский язык не имеет каких-либо разновидностей. Даже диалектов нет. Абсолютно нет никаких различий в национальных костюмах, в еде.
- Вы к какому жузу относитесь?
- Я не отношу себя к какой-то отдельной части моего народа. Я - казах.
- Казахстан в последнее время открыл двери для иностранных инвестиций. Не станет ли он в дальнейшем сырьевым придатком иностранных держав?
- Есть такая опасность. Но у Казахстана нет на сегодня никакого экспортного товара. И поэтому мы вынуждены продавать свое богатство для того, чтобы заложить основы будущего Казахстана.
Инвестиции в нашу экономику являются своего рода и самозащитой. Если Запад вложит свои деньги в республику, то, естественно, он будет защищать свою собственность.
Мы приняли декларацию о том, что в Казахстане никогда не будут проводиться ядерные испытания и производиться ядерное оружие. Но в республике от бывшего СССР остались ядерные боеголовки, мы имеем на них право. То же самое говорит и Украина. Мы считаем, однако, что ядерное оружие не должно быть средством обороны только Казахстана или России, а должно принадлежать общему органу, типа Совета безопасности СНГ. Это должно обезопасить мир от ядерной войны. В Казахстане идут разговоры о том, что в такой неспокойный период нельзя отказываться от тех вооружений, которые расположены на территории Казахстана. По этому поводу мы хотим собрать в августе антиядерный конгресс.
- Как вы считаете, будущее Казахстана связано с Россией или произойдет переориентация на другие страны?
- Если даже Союз развалится совсем, сохранится союз между Россией и Казахстаном. Я не вижу в будущем России без Казахстана и Казахстана без России. Естественно, связь между республиками будет иная. Это должны быть по-иному структурированные взаимоотношения: независимость и в то же время взаимозависимость.
- В Казахстане государственным считается казахский язык. Не будет ли это в будущем причиной для вытеснения русскоязычного населения?
- Я уверен, что в будущем будет конфедерация России и Казахстана. Но даже если это не состоится, то русский язык по нашей конституции является языком межнационального общения. Я вообще не люблю играть в слова: государственный язык, негосударственный язык. Эта терминология меня просто шокирует. Во многих конституциях нет такого понятия.
У нас два официальных языка всегда были и будут. В республике проживает два самых крупных этноса - казахи и русские - по 40% каждый. Поэтому равноправие этих языков гарантировано самой природой. И за один год или за 10 лет добиться преобладания одного языка над другим просто невозможно, да и не нужно.
Это счастье, что казахи двуязычны. Я был бы рад, если бы они были трехъязычными. Чем больше человек языков знает, тем более он вхож в мировую цивилизацию и культуру. И мы это преимущество должны использовать. В этом наша национальная политика.
НАШЕ ИНТЕРВЬЮ. "Демократия - это надежность в политике"