Бориса Акунина очень много. Даже если закрыть глаза на серьезные труды по философии Григория Шалвовича Чхартишвили, которым Акунин по паспорту и является. Потому что Акунин - это все семейство Фандориных (с XIV века по наши дни), Пелагия, а еще - кино, театр и серия зарубежных детективов "Лекарство от скуки". Злые языки, естественно, поговаривают, что в связи с такой гиперзанятостью книги об Эрасте Петровиче и монашенке-детективе пишет лихая команда литературных рабов, а "Лекарство от скуки" строчат никакие не иностранцы, а группа филологов, специально нанятая Акуниным для этих целей. И еще загадка: есть в "Лекарстве" писатель ван Гулик, автор "китайских детективов". А на книжных прилавках, почти рядом с ним томится некий Хольм ван Зайчик - сюр-близнец ван Гулика, только с японским акцентом. Неужели тоже Акунин? Китч какой-то. Вот прямо сейчас об этом обо всем и спрошу.
За кулисами детектива
- Честно говоря, я совсем запуталась с издательствами, с которыми вы сотрудничаете. Фандорин - в "Захарове", Пелагия в "АСТ", "Алтын-Толобас" - в "ОЛМА-пресс", "Лекарство от скуки" - в "Иностранке". Возможно, я что-то пропустила и вы давно ушли от Захарова? Что это - серия конфликтов? Стратегия?
CТРАТЕГИЯ. Проект "Б. Акунин" кроме прочих составляющих является еще и попыткой создания принципиально новой модели, в которой автор является не вассалом определенного издательства или литагента, а центром литературного производства: несколько издательств, несколько агентов, несколько студий и т. п. Не первой скрипкой, а дирижером. Конфликтов с издательствами у меня, тьфу-тьфу-тьфу, нет, потому что я имею обыкновение аккуратно выполнять все обязательства.
- У вас сейчас вообще остается время на собственные книги? Не много ли занятий для одной головы?
- Многовато, это точно. И я чувствую это чем дальше, тем больше. Составительство мое довольно номинально, но вот работа над сценариями отнимает очень много времени и мозгов. А еще есть театр, проект электронной книги, еще всякие игрушки для ума. Но главное мое дело - сочинение романов. Все прочее я делаю в перерывах. Мне часто приходится слышать и читать о том, что, мол, я использую труд крепостных литераторов. Нет, не использую. Хотя у меня в копилке есть и такая идея: не попробовать ли создать нечто вроде мастерской или цеха? Я буду сочинять сюжеты, а отобранные мною начинающие авторы будут эти скелеты облекать плотью под моим контролем. Разумеется, при этом имена моих сообщников тоже будут стоять на обложке, и они будут получать свою часть авторских отчислений. Этакий литзавод по производству беллетристики разных жанров под единым брендом, но с четким обособлением от моих полностью авторских текстов. Это мне любопытно как проект, но пока времени на его осуществление нет и вряд ли скоро появится.
- Ходят слухи о том, что проект "Хольм ван Зайчик" - это тоже ваших рук дело. Что вы набрали группу переводчиков и лингвистов, и они пишут детективы в стиле Акунина. Что не только структура сюжета совпадает, но даже оформление задней обложки с выдержками из "рецензий" - что-то вроде пародии на самого себя. Правда ли это?
- Нет, неправда.
- Монахиня Пелагия в книгах всегда самая умная. А на самом деле вы допускаете мысль, что женщина может быть умнее мужчин? И насколько она может это демонстрировать?
- А почему бы женщине не быть умнее? А что до демонстрации, то действительно умный человек, вне зависимости от пола, пускать пыль в глаза своим высоким IQ не станет.
- Пелагия - девушка молодая и, по-моему, просто красивая. Мы когда-нибудь узнаем, что ее занесло в монахини? Будет у нее какая-то история любви?
- Я сам пока не знаю ее истории. Что-то там было трудное, трагическое, но выпытывать неудобно. Захочет - сама расскажет. И если не возьмет с меня слова хранить тайну, тогда я поделюсь с читателями.
- В "Азазеле" Фандорин - персонаж отчасти комичный. А в остальных книгах стал Эраст Петрович таким Рыцарем без страха и упрека, что даже подступиться страшно. Вы не собираетесь сделать Фандорина немного смешнее?
- По-моему, только этим и занимаюсь. Он у меня то в уборной прячется, то в какие-то дыры проваливается, то его женщины за дверь выставляют. А как он следит за своей внешностью? Но по-настоящему красивый (во всех смыслах) человек хорошо смотрится в любой ситуации.
- Дамы Фандорина любят, а он вежливо принимает их любовь. Когда он наконец влюбится сам?
- Ну чего вы от него хотите? Он старается, но ему трудно, он эмоциональный инвалид. Еще неизвестно, во что бы вы превратились, если бы прошли через такие потери и испытания.
- Серия экскурсий "Прогулки по фандоринской Москве" пользовались бы бешеным успехом. Не думаете, что пора открывать турагентство?
- У меня и без турагентства работы хватает.
- У вас наверняка были какие-то отклики историков на Фандорина. Специалисты - люди ревностно относящиеся к предмету своего изучения. Что они говорили вам? Пытались ли найти "неточности"?
- О да. И находили. Только я ведь не исторические монографии сочиняю, а приключенческие романы.
Японский период
- Мы когда-нибудь узнаем всю правду о японском периоде Фандорина?
- Да. В следующем романе из фандоринской серии. Я намерен сесть за него осенью.
- Буддизм, тантризм, даосизм, синтоизм - у нас это все: а) модно, б) покрыто толстым слоем романтизма. Мой друг всегда искренне верил в то, что в Тибете все сплошь просветленные (ведь священная гора Кайлас рядом). Приехал - оказалось, дикари. Настоящая Япония в духовном плане - это что?
- То же, что и другие страны. Подавляющее большинство людей живет повседневными заботами, без синтоизма и тем более тантризма.
- Вы - выпускник легендарного Института стран Азии и Африки. С кем вы там учились?
- Я поступил в 1973-м. Из известных сегодня людей на нашем курсе были Женя Киселев, Алеша Кара-Мурза.
Все меняется, все остается
- Как вы делите литературу для себя? На жанры? На ту, которую читать легко или тяжело?
- На хорошую и плохую. Остальное несущественно. И оценки здесь, по-моему, возможны только субъективные, по принципу "нравится - не нравится". Для меня любая проза, которую скучно читать, дурна. Даже если это классика-расклассика.
- Вы видите, если так можно выразиться, разницу между современным отечественным и зарубежным детективом?
- Да, пожалуй, уже нет. И, думаю, что чем далее, тем эта разница будет становиться менее заметной. И проблематика становится сходной, и образование такое же, да и представление о начитанности, джентльменский набор необходимых книг - все больше глобализуется.
Часть IV. ЧТО, КАК И ЗАЧЕМ ЧИТАТЬ? (А-К)