ДЛЯ МОЛОДОЙ женщины, если живет она вдали от столицы и зарплату не получает, считай, полгода, предложение работать в Москве - это почти что чудо. К Наташе из Волгограда чудо пришло в образе вьетнамца Чина: он сказал, что поможет устроиться официанткой в одном вьетнамском кафе, что жилье будет и зарплатой не обидят...
НАТАША рассказывала о небывалой удаче подругам, родным. Потом пришлось рассказывать в кабинете следователя и в зале суда. Потому что кафе оказалось борделем, вьетнамец - сутенером, должность официантки - только дневной Наташиной обязанностью. За ночные услуги она получала по пятьдесят рублей с клиента. Обидно, да? Вьетнамки за то же самое имели по восемьсот! Днем они варили кофе в баре, так и тут как официантки получали в два раза больше. Чистый расизм. А жилье? Не номер люкс, а комнатушка с кроватью и ведром с водой вместо удобств. А кое-где у нее не было и кровати, только матрас на полу - у Наташи была возможность сравнить "точки", ведь за неполный год ее, вместе с отобранным у нее паспортом, хозяева передавали по нескольким борделям.
По словам сотрудников правоохранительных органов, сейчас в Москве действует около 20 борделей, которые содержатся вьетнамцами. В основном это квартиры рядом с рынками, где торгуют азиаты из дальнего зарубежья, или помещения вьетнамских кафе. Работают в таких борделях преимущественно русские женщины. Вьетнамские сутенеры создали целую систему по поиску и доставке в столицу "свежачка" из глубинки. Женщина оттуда не пойдет в милицию рассказывать сказки, что у нее паспорт и деньги украли, тем более не станет говорить правду, жаловаться и просить, чтобы отправили домой - ни к чему ей туда возвращаться. Поэтому и существуют два десятка борделей, аккуратно пересчитанные правоохранительными органами, и, наверное, еще десятки, никем не учтенные. Наташа - редкая свидетельница: дела по "вьетнамскому" криминалу в столичных судах слушаются совсем не так часто, как это могло бы быть.
И тем не менее вьетнамцы прочно удерживают за собой первое место среди иностранных граждан дальнего зарубежья по совершению преступлений в городе.
Практически неучтенными в этой статистике остаются мощные потоки контрабанды, а это один из главных видов криминального бизнеса вьетнамцев и, пожалуй, самый прибыльный. Есть данные, что на сегодняшний день вьетнамцы контролируют 80% товаров, перевозимых нелегальным путем. Нередко для незаконной перевозки фрахтуются целые самолеты. В этом году, например, самолет с подобным грузом был найден в одном из московских аэропортов.
Точная сумма ущерба от незаконной торговли вьетнамцев неизвестна, но, по словам сотрудников столичного УБЭП, только одна проверка рынка на Варшавском шоссе позволяет говорить об ущербе в "несколько сотен тысяч долларов ежемесячно".
Огромный доход приносят также незаконная переправка соотечественников в страны Европы через Россию и организация переговорных пунктов. Этнические группировки в столице в сумме зарабатывают на этом деле как минимум 1 млн. долларов в месяц. Немалая доля в этом миллионе достается вьетнамцам. А за разговоры вьетнамской общины с далекими родственниками и деловыми партнерами за границей с телефонистами расплачиваются потом москвичи, к чьим номерам подсоединились умельцы.
А вообще-то мы, горожане, относимся к этим маленьким усердным иноземцам терпимо, гораздо терпимее, чем ко многим другим. Наверное, помним еще, что это наши бывшие младшие социалистические братья. Помним, как везли их, бедных, на черные работы на московские заводы-гиганты... Как отправляли вьетнамцы в свою разоренную страну купленные на сэкономленные гроши алюминиевые кастрюльки и детские велосипеды... Сейчас ценим дешевизну их товаров. И даже те, кто живет поблизости от вьетнамских рынков, не слишком жалуются на суету, разве что иногда грешат на азиатов, если пропадают домашние собаки, и брезгуют кушать во вьетнамских кафе. Главное, москвич знает: что бы там ни происходило во вьетнамской диаспоре, за стенами вьетнамских общежитий, его это никак не коснется, останется в пределах общины.
Вьетнамская диаспора в целом и ее преступные группировки действительно очень замкнуты. Что бы ни происходило, заявлений в милицию не поступает: вьетнамцы разбираются сами, и часто очень жестоко.
...Молодая девушка, Во Тхи-Кимзунг, была убита и обезглавлена своим же соотечественником за долг. Убийца срочно уехал из Москвы, но родственники жертвы все же отыскали его. Они хотели знать, где голова девушки, и выясняли это у убийцы под пытками. Он, скорее всего, не выжил бы, если бы не появление муровцев. После ареста убийца сознался, где голова...
Чаще всего причины подобных преступлений, точно так же, как и у русских группировок, - невозврат долгов, торговля на чужой территории, отказ платить дань. Вьетнамский бизнес в Москве взят под контроль вьетнамскими же криминальными группировками по обе стороны границы. Родственники, знакомые торговцев в Москве взяты под пристальное наблюдение "контролеров" у себя на родине: обратиться в милицию для вьетнамца - значит поставить под удар семью. Оперативник одного из столичных ОВД рассказывал, как освободили из самодельных застенков незадачливого предпринимателя. Избитый, весь в крови, живого места нет, он отказывался писать заявление: это я сам-де упал, расшибся и под замок себя посадил. Но, добавлял оперативник, мне и среди русских такие "клиенты" попадались. Нет во вьетнамском криминале никакой экзотики, так и запишите...
Год - за зайчика, четыре - за помаду